Josh Hartnett Forum

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Josh Hartnett Forum » Биография. Biography » Интервью Джоша / Josh's interviews


Интервью Джоша / Josh's interviews

Сообщений 181 страница 210 из 239

181

valerie написал(а):

оротенькое интервью Джоша, в котором он обмолвился о "горячей" сцене в третьей серии "Penny Dreadful"

valerie Спасибо!

valerie написал(а):

(Это если они так в нелюбимых сценах снимаются, то что говорить о любимых???)

Вотименно)))

valerie написал(а):

не с первого же дубля они сняли, репетировали... Очень так у них "hot" получилось, естественно так...

Красиво и оченно горячо, смотрю, и завидую Билли, по-доброму, канешн...  :blush:

Вот ещё одно интервью с откровениями.
Interrogation: Actor Josh Hartnett gives the answers

Profession: Actor

What are you promoting today?

Penny Dreadful, our new TV show on Sky that's created by the genius that is John Logan. Amazing cast, great writing. It's really quite brilliant.
advertisement

What is most rewarding about your life?

My relationships, family and friends. Hands down, the things that keep me moving in the right direction. With work, they write a certain narrative about your career, you have a series of conversations about that. The show comes or the movies come and go and your career fluctuates and you can't depend on it for your sense of self-worth.

Why do you do what you do for a living?

In retrospect, I did it because people asked me to. I did have many options at 18-years-old in regards to exploring a career, it just sort of happened. And then, also in retrospect, it's kind of one of the best jobs you can have. Just pure luck, I guess ...

If you could change one thing about yourself, what would it be?

Immediately what comes to mind is if I could be a little bit taller. I'm six foot three but, I don't know, I always thought if I was two inches taller, I could play basketball much much better. I could dunk, I can't really dunk. I want to be able dunk. 6'3 is a good height, but two more inches would be great.

What's the rumour about you that's bothered you the most?

That Leonard Nimoy was my father. My dad was quoted in the article, it was in the National Enquirer. They called my family home, my dad answered and said, 'that's news to me!' I think my parents have it framed somewhere, I think it was called, 'Spock Shock'!

What's the most shamefully uncool album you own?

Music is like my pride, so you're hitting me where it hurts. Do you remember Arrested Development? I still have that album with Tennessee on it and Mr Wendal, I love that.

Do you like being famous?

If you're doing well in this industry, it's inevitable, but it's not the best part of working. It just goes with the territory. I think when I was younger, I liked the idea of it more than I enjoyed the actual limelight. Having people respond to what I did was empowering, but I didn't wear it well.

What drives you on a daily basis?

Sense of adventure I guess, curiosity, see what's coming. What I love about what I do for a living is travel – you can come into London for two days, see a lot of old friends, do tonnes of press. It's the first show [I've done] that's getting good reviews and [is] being accepted into the public consciousness. This [last] two days I spent in London, then I was in New York for a week, doing press and hanging out, then Los Angeles, I'm constantly on the move and it seems like life is evolving at a rapid rate, [I'm] just kind of clinging on.

Who is your hero?

Matthew McConaughey! No I'm kidding, though his speech at the Oscars was amazing. I guess, bizarrely, and this is going to sound trite and too sweet but probably my dad. I know him a lot better than anyone else I idolise. Writers and filmwriters... I'm obsessed with those who are creative and make things that inspire me. My dad is the person I sort of go back to, more often than not and discuss what really matters. He's a very smart man.

What makes you emotional?

I've a nostalgic streak, anytime anything reminds me of ... I got together with friends after the press day in London for Penny and we started discussing what we all went through when we were shooting in Dublin. It felt so good to have that team, and history, that always chokes me up. I have a place amongst people who I didn't know six months ago. And when I see old friends and family... belonging chokes me up a little.

Where do you see yourself in five years time?

I have no idea. I don't think about those sort of things, maybe the next five days, or the next six months for this job I want to do, if we can work it out in the schedule before we come back for Penny Dreadful. I rarely plan ahead that far. I don't know what city I'll be in in two weeks, that's not a joke. Got to keep my forward gaze kind of short and keep everything handled right now.

What's your favourite day of the week?

Sunday I think! It's just always a relaxing day. You have a hectic week and I'm dating an English girl [Tamsin Egerton] and we just take it easy and have a Sunday roast.

What's on your DVR?

Penny Dreadful! Veep's really good, Mad Men, apparently we're up against both of them on Sunday in the States. Those two shows are good, and I've watched Game of Thrones like everybody else for the last three years. It's like sports, everybody's betting who's going to win, like a football match. That's why everyone loves it.

Penny Dreadful is on Sky Atlantic, Tuesday 9pm
Josh's best bits

1998: Halloween H20 1999: The Virgin Suicides

2001: Pearl Harbour 2001: Black Hawk Down 2005: Sin City 2007: 30 Days of Night 2014: Penny Dreadful

Ссылка

182

:flag:  :flag:  :flag:

Josh Hartnett: This isn't a comeback

EN Interview 1 - With messy hair and sloping, dangerous eyes, he was the heartthrob du jour at the turn of the millennium and everyone in Hollywood wanted a piece of Josh Hartnett. After a breakthrough at just 20 in Halloween H2O as Jamie Lee Curtis' son, the cocksure Minnesotan was big screen gold dust; The Faculty, Virgin Suicides, Black Hawk Down, O, all based on his box office appeal.

Even starring in the cinema flop Pearl Harbour could do little to damage his cache, Hartnett was impenetrable with a fascinating list of famous paramour's including Scarlett Johansson, Amanda Seyfried and Demi Moore (allegedly). And somewhere in the mid Noughties, the actor walked away from it all. Though he's quite non-plussed by his actions.

"I think everyone goes through a stage, not only in their careers, but also in their lives where they need a change of pace," Hartnett explains over the phone, "there wasn't anything salacious or more to it. I just needed to change the scenery around me."

In a long term relationship with British actress Tamsin Egerton, Hartnett never properly returned to Hollywood, instead focusing on timid budget fare including quirky comedy, Girl Walks Into a Bar and gritty melodrama August. All leaving little impression on the cinema going public.

And then last year, he made his boldest move yet, leading the cast of Showtime and Sky's co-produced Victoria horror series, Penny Dreadful. A risky venture, scripted by Skyfall scribe John Logan, Hartnett luckily found himself with a hit on his hands, also starring Eva Green, Billie Piper and Timothy Dalton and featuring appearances from Dracula, Frankenstein's monster and the werewolf, who turned out to be none other than Josh's brooding character, Ethan Chandler in the first season's nail-biting finale.

Back with another series, Hartnett, 36, talks season two expectations, comeback stigma, floundering with fame, massive roles he walked away from (Brokeback Mountain for one) and why the late Leonard Nimoy always holds a special place in his heart.

THE INTERVIEW

Q: Things certainly got a lot hairier for you in the final episode of the last season.

HARNETT: I like what you did there [laughs].

Q: Now that his secret is out, will season two be a wild affair for Ethan.

HARNETT: Things definitely get ramped up a notch, let's say. It's incredibly moving and gripping and this world that our characters inhabit suddenly becomes far more threatening than anyone could have imagined.

Q: Are there likely to be any new literary ghouls and monsters joining the fun?

HARTNETT: Obviously I can't give any of that away but [creator] John Logan has an enduring sweet tooth for the genre, for the universe, so it would be far from surprising.

Q: Were you elated with news of the second series?

HARTNETT: Of course, it's one of my favourite jobs I've ever worked on. Rich in a tapestry and intricate detail. I was over the moon. But ultimately, I wasn't surprised, if I'm honest. I knew it was going to look good and something that people in the industry were going to be interested in. And when I contemplated working in television, which I hadn't done since I was 18, I thought really, it's going to be about a partnership and who I going to be able to trust and walk with, and Jon put me at a multiple ease as far as I was concerned, knowing that he would be at the helm.

Q: A horror noir series set in Victoria London, why did this speak to you?

HARTNETT: It's a funny concept that initially spoke to the kid in me but I wasn't sure if audiences would respond the way that they have. It could go a bunch of different ways. The critical response, especially with the title, could be just one word. And thankfully, it didn't go that way.

And John was there for the pulpy aspects, marrying them with the high minded literate machinations of the act and the idiosyncratic dialogue that he uses, that employs to make the scenes is endlessly entertaining.

Q: Which of the famous horror monsters out of Penny Dreadful are you favourite, aside from thewerewolf?

HARTNETT: I've always been attracted to Mary Shelley's Frankenstein, I think it's unbelievably expansive novel and what's at the heart of it, obviously it's universal, sort of, concept we all can sort of , obviously... I've been able to relate to it for the last hundred years, I don't know what it is about Frankenstein, maybe being in the arts, and creation, and putting it out there and it being beyond your control. Sort of speaks to me. I responded to it.

Q: Critics hailed Penny as your comeback, is that fair?

HARTNETT: I never felt I was out of the picture at all because I was lucky enough to be offered all sorts of things and the last few years, I chose to do small projects. The word comeback doesn't come up in interviews very often, only comes up when journalists write it in and after the fact, but I guess that's the narrative that people are using.

It doesn't bother me what people call it, what good to me, what I like about it, people are interested in this show and interested in the next couple of things that I do. And that's what important for me,

keeping the work out there and keep people interested in what I am doing.

Q: Working on movies since you were 18, was it strange coming back to the same project for another season run?

HARNETT: John was mid way writing the second season while we were shooting the first so I knew there was such security there coming back. But yea, it is strange to me. A good strange. In this industry, it's most fun when you're moving from one project to another that is nothing alike. I love being one guy for six months and being a totally different guy for another six months. That's what does it for me.

Q: There was a period in your career, and your life, where you seemed to turn your back on Hollywood and move back to your roots in Minnesota. Did you need a break from it all?

HARTNETT: Yeah absolutely, I have no regrets as far as that's concerned. These were the people I knew best and continue to know best and I needed to be around them when I was in the most hectic time, in the spotlight, the most hectic time of my life. I needed people that I could trust.

Q: But now that you're on a hit show, the pressures will surely be a threat in your life once again?

HARTNETT: Well with age, I feel like I'm better equipped because it's not new to me. But also, I think they kind of seek you out for different reasons. 36 is a very different age from 20 and what they were sort of after at that time, I was not willing to give at that point. There is nothing in my life that I'm that overly protective about showing to the public. Back then I didn't know how to handle it, back then it was all or nothing, now I've just grown into it, I guess.

That's actually what's great about shooting Penny in Dublin. I think there's like maybe four paparazzi and they were all there on the first day we started shooting and left us alone after. Wonderful. How could you not love that?

Q: Many actors from your time, Julia Stiles, Mekhi Phifer, co-stars of yours, have gone a different, quieter root in their careers. Is that simply par for the course in an actor's profession?

HARNETT: I don't know. In the middle of it, I've made some decisions that I consider pretty radical myself and I don't see a lot of others making those decisions. There is an inevitable ebb and flow in Hollywood careers, I made a lot of noise when I was younger and decided so much a part of that noise was just noise and worked with a lot of interesting people in the meantime and continue to do so in the future that's what matters to me.

Q: Many of your more recent low budget films haven't quite got the audience of Pearl Harbour or Black Hawk Down, does that disappoint you?

HARTNETT: For me, it was films, August, that I produced and Lucky Number Slevin, that was, it was all my friends in the movie. I put it together but didn't take a producer credit because there was like thirty of my friends producing, and the list was getting ridiculous, that sort of film, that film was really close to my heart.

I Come With The Rain, that director was a genius, but got bound up in litigation in France. What bothered me was seeing the films not quite capturing people's imagination. The reason that happened didn't come down to one factor, it came down to a multitude of factors. It wasn't part of some grand plan.

Maybe the next few smaller films I do will get more attention because of Penny, which is great.

Q: Were you attached to Batman Begins at one point?

HARTNETT: We talked to Warner Brothers about a bunch of different things, Batman being one of them, but it wasn't the right time for me to do that sort of thing.

Q: What about two mountain side films; Cold Mountain and Brokeback Mountain?

HARTNETT: Yeah, Cold Mountain didn't go my way when Nicole Kidman came on board, they needed somebody a little older and they got Jude Law instead. And Brokeback, I had a shooting conflict with

Black Dahlia and I couldn't get out of it so sadly, I had to drop out a few weeks before shooting.

Q: Was it Heath or Jake's role?

HARTNETT: Heath's role.

Q: What a role to have to bow out from?

HARTNETT: I was brutally disappointed but that's how it goes, and I was contracted elsewhere. Nature of the game.

Q: Good to clear up casting rumours though. And tell me, what's actually the best, most ridiculous rumour you've heard about yourself?

HARTNETT: That Leonard Nimoy was my father, god rest him. My dad was quoted in the article, it was in the National Enquirer. They called my family home, my dad answered and said, that's news to me!

Q: It's kind of beyond brilliant. What did they base it on?

HARTNETT: They based it on the shape of my ears or eyebrows. F**king ridiculous.

Q: Please tell me you have it framed?

HARTNETT: I think my parents have it framed somewhere, I think it was called, Spock Shock [laughs].

Q: Do you like being famous?

HARNETT: If you're doing well in this industry, it's inevitable but it's not the best part of working. It just goes with the territory. I think when I was younger, I liked the idea of it more than I enjoyed the actual limelight. Having people respond to what I did was empowering, but I didn't wear it well. It's not something that comes easily to me.

Q: What is most rewarding about your life?

HARTNETT: My relationships, family and friends. Hands down, the thing that keeps me moving in the right direction. People respond, they write a certain narrative about your career, you have a series of conversations about that, the show comes or the movies comes and go and you career fluctuates and you can't depend on it for your sense of self-worth.

Q: Why do you do what you do for a living?

HARTNETT : In retrospect, I did it because people asked me to. I did have many options at eighteen years old in regards to exploring a career, it just sort of happened. And then also in retrospect, it's kind of one of the best jobs you can have. Just pure luck, I guess.

Q: If you could change one thing about yourself, what would it be?

HARTNETT: Immediately what comes to mind is if I could be a little bit taller. I'm six foot three but I don't know, I always thought if I was two inches taller, I could play basketball much, much better. I could dunk, I can't really dunk. I want to be able dunk. 63 this is a good height, but two more inches would be great.

Cover Media/Viva Press

Ссылка

183

Перевод  valerie  :cool:

«Ужасы по дешевке»: интервью Джоша Хартнетта с ТСА15

Ты взволнован возвращением сериала на экраны со вторым сезоном?

Это заслуга людей, которые работают над сериалом. Когда я подписывал контракт, я прочитал сценарий только первых двух серий, то убедился, что Джон (Логан) намерен продолжать его как нечто всеобъемлющее и захватывающее. И вообще у него прекрасные работы в послужном списке.

Но, говорят, что даже очень хороший материал иногда может и «не выстрелить», по самым разным причинам.

Это правда. Скажем так, я понял, что сама концепция сериала отличная. Я представил, как все эти люди будут жить в одно время в одном месте, и что это, вероятно, приведет к полному хаосу и неразберихе. Но сам тот период — он настолько завораживающий, за ним так увлекательно наблюдать! В той эпохе для нас столько всего загадочного.

Сейчас, когда у тебя позади уже целый сезон, расскажи нам, что тебе больше всего понравилось в Итане?

Что в нем понравилось? Мне нравится, что Итан — это такой бездонный персонаж. Понимаете, я практически отработал 18 серий, а до сих пор полностью не знаю всю его предысторию. Когда мы с Джоном (Логаном) впервые сели поговорить о моем герое, он предупредил, что это — оборотень. Но кроме этого у меня было только смутное представление, каким он должен был быть, и что мы собираемся с ним делать. И в своей игре я расставил несколько акцентов, и они оказали значительное влияние на то, где сейчас находится мой персонаж. А вот в будущем сезоне, как вы знаете, мы узнаем его предысторию. Но я думаю, что полностью его истоки мы, в лучшем случае, узнаем где-то сезону к пятому, если, конечно же будем продолжать снимать. Он будет постепенно раскрываться. Большинство персонажей уже показали, на что способны. Но не Итан. И в этом сезоне вы узнаете довольно много такого, что вас шокирует. И со временем таких открытий будет больше.

Будет ли частью этого его отец?

Часть этого – его отец. Другая часть – то, как он стал оборотнем. Еще одна часть – его отношение к религии, и наконец, его до того как стал оборотнем. И еще одна часть – это его возраст, и еще … понимаете, я хочу сказать, что можно составить список из миллиона вещей, которые и будут составлять в итоге Итана. Именно это и есть самое привлекательное в нем. Мы не можем предугадать его. Мой герой, хотя он был представлен нам таким простым, открытым парнем – но в нем скрыто очень много всего.

Если мы посмотрим на события финала первого сезона, то можем предположить, что смерть Броны ляжет тяжким грузом на плечи Итана. Каким образом ее смерть повлияет на его действия во втором сезоне?

Думаю, каждый должен подготовить свои самые лучшие предположения о том, что произойдет, а мы все вместе посмотрим, что из этого получится.

Но для зрителей все немного по-другому. Ведь они знают, что сделал Виктор, а Итан — нет.

Да, не знает.

Сколько времени пройдет, пока он это узнает, или этого не произойдет?

Дилемма в том, определяется ли это просто вопросом времени или степенью важности этого события в жизни Итана. Можно было по-разному обыграть эту ситуацию, но Джон Логан целенаправленно оставил этот вопрос открытым. И я думаю, зрителям будет лучше и интересней просто подождать и посмотреть, что же станет с Броной.

Ты с самого начала знал, что Итан оборотень. Тебе нравилось дразнить этим зрителей? Понравилось, как это все было обыграно?

Было здорово. Мне было как раз достаточно намеков и дразнилок – и потом, он сам не очень-то хорошо понимает, что он такое. Он знает, что у него бывают провалы в памяти. И знает, что во время этих провалов происходят страшные убийства. Он считает, что это его вина. Но мне не кажется, что Итану стоило избегать волчьей тематики. Как актеру, мне было бы интересно обыграть какие-то волчьи черты в персонаже. Но вот как это произошло – его создали таким, или он сам стал? Этот вопрос очень часто поднимался в наших разговорах с Джоном (Логаном), а именно: произошло ли это в результате укуса, или это что-то из легенд об оборотнях у индейцев Америки. Я надеюсь, и мне кажется, так будет интереснее, если Итан будет чувствовать вину и ответственность за все это. Может, он надеялся получить какую-то силу, а в итоге стал тем, кем стал. Даже если это укус, ему все равно требуется время, чтобы поверить в реальность происходящего. И затем, когда он, наконец, в это поверит, что он будет делать? Поймет ли он – как Ванесса произносит в трейлере, что-то «типа наши проклятья только наши» – я забыл, как точно, но приблизительно так. Но ведь наши проклятья могут быть и нашими достоинствами.

Когда Ванесса пришла к священнику, он спросил, действительно ли она хочет подвергнуться экзорцизму? Действительно хочет, чтобы это ее покинуло? Но ведь, тот же самый вопрос можно задать каждому персонажу сериала.

Да, наверное, это вопрос для всех нас. Ведь в какой-то момент те наши стороны, которые мы ненавидели всю свою жизнь и пытались от них избавиться, становятся нашими достоинствами.

В первом сезона ваша группа занималась поисками, которые логично завершились в финале. А сейчас есть такое чувство, что они отправляются в одиночное плавание, в свои личные поиски. Можешь немного рассказать, что ждет вашу группу во 2 сезоне?

Про то, что охотники станут добычей? Ладно. Итак, что же это означает для нашей команды: Это значит объединиться и разъединиться, хотя это и не совсем понятный ответ. В общем, внутри группы образуются разные подгруппы.

Правда ли, что между Итаном и Ванессой во втором сезоне возникнет более глубокая связь?

Да, да, конечно.

Как это все будет развиваться?

Есть разные уровни сближения. Они понимают друг друга, свои ощущения, а другие члены команды — нет. Еще присутствует элемент опасности, внутренней опасности их отношений. Думаю, в сериале будет уделено достаточно времени,. чтобы разобраться с этим.

Некоторые актеры предпочитают знать сюжет сезона заранее. И стараются прочитать как можно больше сценариев. Как ты относишься в этому? Предпочитаешь сюрпризы?

Нет. Я бы очень-очень-очень хотел, чтобы у меня перед глазами была вся история моего героя. И я всегда, с 17 летнего возраста, предпочитал именно это. Я думал, как вообще можно работать на телевидении, когда постоянно изменяют сюжетную линию героя — ведь это может привести к тому, а то — к этому. Но когда я начал работать над этим сериалом, то увидел, какое влияние может оказывать моя игра на будущее моего героя. Наши с Джоном (Логаном) беседы, или то, как Джон увидел мою игру, или то, как я реагирую на остальных, или то, как моя игра влияет на других актером, все это может привести к радикальным изменениям в моем персонаже и его истории. Это очень интересный процесс. Но я все равно предпочитаю контролировать, или хотя бы иметь полную информацию о своем герое, но увы, в этой среде (телевидении), это практически невозможно. Думаю, мы все должны просто принять тот факт, что мы в начале долгого пути, и это довольно органичный процесс. Мне кажется, это как настоящая жизнь.

Ты так же, как и фанаты, волнуешься от ожидания того, что же случится с Итаном?

О, да. Понимаете, я, собственно, и есть тот парень, который его играет. И уж так, как я трепещу в ожидании, так мало кто может с этим сравниться.

А тебе помогает, что ты находишься в таком же ожидании чуда, как и фанаты?

В какой-то мере. И еще, это в своем роду компромисс. Я имею в виду, что моя задача — это продолжать давить на Джона. Чтобы он рассказывал мне больше. А его задача – это держать завесу тайны, потому что он считает, что это помогает сериалу. В общем, перед началом съемок второго сезона я потребовал сценарии всех десяти серий. Он дал мне 8, а последние два долгое время не показывал вообще. И я, в конце концов, понял, почему. Это его шоу и он работает над ним так, как считает нужным. Если бы это от меня зависело, я бы потребовал полной характеристики своего героя от начала до самого конца. И я бы на ним работал. Но я и сейчас справляюсь. Ведь даже быть частью этого действия очень интересно. Это настоящий вызов. Да и просто здорово.

Можешь ли ты назвать культурный шоком съемки в фильмах?

В перерыве между съемками сериала я подготовил новый фильм. И у меня такая особенность, раз уж я разобрался в сценарии, отработал малейшие нюансы персонажа, каждый аспект, который я хочу в него внести, я практически на следующий же день забываю о нем. В общем, вы понимаете, о чем я.

Одной из самых запоминающихся сцен первого сезона был поцелуй Итана и Дориана Грея. После этого у них практически не было общего экранного времени. А сейчас, когда сердце Итана свободно после смерти Броны, как ты видишь развитие ситуации, Возможны ли между ними серьезные отношения?

В обозримом будущем у Итана одна цель – разобраться в себе и простить. В этом будущем у него будет место для страсти, но вот будет ли любовь? Я имею в виду, что он влюбится, определенно, будет влюблен, но вот погрузится ли он в эту любовь, это большой вопрос.

А будут ли довольны фанаты всем тем, что произойдет с Итаном во втором сезоне?

Да, очень довольны. Они будут очень и очень удовлетворены всем тем, через что предстоит пройти, и что придется пережить Итану во втором сезоне. Для Итана это значительный сезон. Но все равно останутся нераскрытые элементы, которые очень важны для того, кем он станет, и это тоже здорово, как я и говорил раньше. Мы многое узнаем об Итане. Ведь в прошлом сезоне главной уловкой было не раскрывать до конца то, что Итан — оборотень. Итан прежде всего был нашими глазами и ушами, как пришлый американец, новичок в этом мире, как парень, у которого не так уж и много знаний и умений, по крайней мере, не так, как у остальных героев. Но дело сделано. И теперь мы можем следовать за Итаном, можем, наконец, попытаться понять, кто он такой. И знаете, лично для меня, если бы мы полностью раскрыли персонаж в первом сезоне, для меня было бы ужасным разочарованием играть его. И теперь, когда мы уже почти закончили второй сезон, я очень счастлив тем, каким я смог показать Итана. И уж будем откровенны, то, что я слышал от Джона о третьем сезоне, означает, что все будет еще более закручено. В общем, все это восхитительно.   :cool:  :flag:  :cool:

Ссылка

184

Интервью Джоша Хартнетта для Marc O'Polo!

Get to know Josh Hartnett
http://s3.uploads.ru/t/np1jK.jpg

HOLLYWOOD BEAU. GROUNDED. CHOSE HOME OVER CAREER. BAD FOOTBALL PLAYER. CHARITY WORKER. HANDS-ON. GUNSLINGER. OCCASIONAL WEREWOLF.

Bringt unterschiedliche Leben in Einklang. Profi. Charisma. Ließ den Hollywood-Olymp hinter sich.

In the fantasy-noir television series Penny Dreadful, Josh Hartnett plays a self-confident gunslinger who also struggles with the occasional transformation into a werewolf. The 37-yearold also knows a thing or two about coming to terms with shifting identities in real life, minus the actual shape-shifting. He very left Hollywood in 2002 when its klieg lights burned extra bright on him, opting to move back home to Minnesota instead. Hartnett’s acting career hit its first apex early. Before he had even completed his first year of college, he had landed an enviable set of roles starting with a debut in the cop television drama Cracker. Seemingly immediately, directors Sofia Coppola, Michael Bay, and Ridley Scott had trusted him with lead parts in The Virgin Suicides, Pearl Harbor, and Black Hawk Down, respectively. It was on the set of Black Hawk Down that he opted to move back home instead of potentially continuing A-list adolescence in Hollywood. The decision is typically cast in the media as a retreat from the spotlight, instead of a wise decision by a maturing young adult. Speaking to MARC O'POLO at Brooklyn’s Sunset Studios, he sets the record straight on why he left Hollywood, and how his outlook on life and career have changed since his meteoric rise.

Growing up in Minnesota, how did you start pursuing acting as a career?

I tore my ACL when I was playing high school football. I was not a good football player. I was always more of an artistic kid. After the tear, I was just moping around and wasn’t doing much of anything. My aunt suggested that I audition for a play. They were doing Tom Sawyer at a local youth theater. I was fifteen or sixteen. I was already arrogant about it at the audition because I was like, “I don’t want to be there for all this time if somebody else is playing the cool role. If I don’t get Huck Finn, I’m not going to do the play.” They offered it to me.


And that was it? A star was born?

Well, while I was in high school I did a few more plays because that was now fun for me. It was an artistic outlet, and I enjoyed it. Then I went to college in New York and eventually got a call about management from a woman who had seen me perform in Minneapolis. She said I should audition for pilot season in Los Angeles and that she had an agent lined up for me. The agent happened to be the Phoenix family’s agent, plus Kirsten Dunst’s and other young people of that generation.

And so started the series of roles that launched you towards the Hollywood A-list – just as you were deciding to skip town.

It was a very heady time. I had just finished shooting Black Hawk Down in Morocco, just outside of Rabat, in an area called Sidi Moussa. I was working with a director who I still consider a friend and really just think is a filmmaking genius: Ridley Scott. Some of the things that I saw in the interim, not directly on set but while being there, changed my perspective on how I wanted to live my life, what I thought was important. It was really difficult for me to see the goals in Hollywood as strong goals anymore. The things that I had thought I wanted from the business and probably would have happily continued pursuing – more control over my projects and more fame – are still very important to me, but they lost their significance a bit because I, for the first time in my life, had been exposed to terrible poverty.

You mean a type of poverty different than what you might have seen in the States?

Yeah. There were situations there that just seared into my mind. Kids who had been purposely maimed by their parents so that they’d become better beggars. It was their only employment opportunity. I was of an impressionable enough age that I was like, “I don’t know what to do about this, but it hurts. I’m going to recollect myself and figure out what it is that I can accomplish in my life that will be in line with maybe a different set of goals.” The best place to do that for me was to go home where people knew me. I made Minnesota my base for a long time because I wanted to come home to people that knew me for something more than what I was doing for a living. Minnesota is and always will be the place that people know me best and I know people best.

You ended up focusing on local charity work in Minnesota?

There were a lot of clichés running through my brain at that point – think globally, act locally, all that stuff. I started to work with an organization that dealt with child abuse. Some having to do with homelessness. Some having to do with organizations that were geared toward helping youth that were born without means within the Twin Cities to get involved in the arts. I went to a public school, and I know that sometimes you can skate by without learning a thing. That doesn’t help you later in life. I needed the arts to help me. I thought maybe that would be a good way to help out there. Then I also donated to a bunch of other causes that were more globally oriented – some of them environmental, some of them having to do with education in Africa. Today I have a foundation in Minnesota. It’s part of a larger foundation that recommends really worthy smaller causes. It’s called the St. Paul Foundation. They have a great staff of people who find people who are doing worthy things that sometimes require only smaller donations in order to keep their organization going.

What kind of work-life balance were you recalibrating when you were in Minnesota?


I was young. I was having fun. Really just enjoying my time off, and speaking to people in LA about projects. There were things that I would have gone to do had they come together. But they just didn’t end up coming together. Those were difficult moments.

Then I started to take certain things into my own hands. I read this script about this guy who has Asperger’s syndrome and meets a girl who has Asperger’s and they fall in love. I met the guy who it’s about and he just immediately struck me, so we made Mozart and the Whale. A friend of mine wrote a script that was absolutely insane called Lucky Number Slevin. We were able to put together a great cast [including Morgan Freeman and Ben Kingsley] to do that. Just started to do my own things with the hopes that they would strike a chord with vast audiences. They didn’t at the time make the money that I would have liked them to. Had they done that, the conversation would probably be completely different about what I did with my career. But this business is all planning.The hope at that time was to marry a really strong personal life with what had become a very lucrative professional life. What I wasn’t doing, because I was in my early twenties, was pushing hard enough to make these things successful. I know now that you need to be a lot more hands-on these days to see something through to its final stage. If you ever think that your job is over when you’re making a film and you don’t push it through the final stages, you’re deluding yourself.

So how are you channeling all that past experience into current role selection?

Penny Dreadful obviously is the thing that I guess people are seeing right now. For me, it’s about working with great people if I can. I also don’t want to spend too much time working on projects that I don’t think have a chance of at least catching some people’s interest.

How do the fears of your twenty-something self compare to your fears of today?

I’m a little less worried about making mistakes, and a little bit more excited about giving things the benefit of the doubt and taking the opportunity and seeing where it goes. When I was younger, I was trying to structure my life. I had an idea of what I wanted to be. Now, I am what I am. Hopefully my fears today are more founded in how to live a good, solid, satisfying life in my own way.

Ссылка

185

Архив RS Джош Хартнетт: «Мне нравятся все мои фильмы. Это моя жизнь», 2000

Если вы внимательно следили за тем, что происходило в голливудской индустрии в конце 90-х, легко было понять, что продюсеры отчаянно искали молодого актера, который мог бы осуществить трансфер из тинейджерского кино во взрослое. И увлечь вместе с собой взрослеющих школьников, которые параллельно с подъемом своего идола переставали бы пользовать «клерасилом» и шли бы к большим деньгам. Задача не из простых, но у Голливуда получилось. Дамы и господа, встречайте 22-летнего красавца по имени Джош Хартнетт.

На протяжении последнего года уроженец Сент-Пола, штат Миннесота, снимался в коммерческих хитах вроде «Факультета» и «Хэллоуин: 20 лет спустя». Для собственного развития он поучаствовал и в арт-хаусных проектах - таких как «Девственницы-самоубийцы» Софии Копполы, настоящей энциклопедии подросткового черного юмора. Роль в этой картине стала для Джоша одним из толчков на пути к статусу одного из ведущих молодых актеров поколения. Он пробовал свои силы в одном кадре с мастерами (в «Городе и деревне» с Дайан Китон и Уорреном Битти), в современной адаптации «Отелло» Шекспира под названием «О» Джош исполнил роль, аналогичную Яго, а также Хартнетту удалось блеснуть в абстинентной комедии «40 дней, 40 ночей».

«Буду корректен, - смеется Джош, который разговаривает со мной по телефону своим мягким, немного бубнящим голосом. - Мне нравятся все мои фильмы. Эти картины и были моей жизнью последние два с половиной года».

Я звоню тебе в отель, в котором ты зарегистрировался под именем актера Рона Джереми...

Это надо мной так пошутили. Я попытался зарегистрироваться в половине второго в воскресенье и они просто не смогли найти мою комнату.

Ты чередуешь тинейджерские хиты и работу в независимом кино. А какого тебе было сниматься в «Перл-Харборе», самом высокобюджетном фильме всех времен.

Господи, да не знаю просто. Еще один фильм. Просто совсем грандиозный!

Наверное, на таком крупном проекте ты почувствовал, как покидаешь мир тинейджерского кино и становишься совсем взрослым?

Да я нигде особенно не хотел закрепляться. Вот почему я принимал предложения сниматься в картинах вроде «Девственниц-самоубийц». Я играл парня тинейджерской мечты в этом фильме, но это же была такая шутка. Думаю, что можно спроецировать и на всю мою остальную карьеру (смеется).

И с тех пор тебе стали поручать куда более серьезные роли?

Ага, в фильме «Английский цирюльник» я играю йоркширксого парихмахера, например. Так что мне пришлось учиться стричь людей.

Какой же была твоя фирменная стрижка?

Чувак, я думаю, что ты не должен позволить мне тебя постричь!

Над акцентом в фильме тоже пришлось поработать?

Ага. Я ходил во все бары Йоркшира, дико там бухал и завил. Там я познакомился с кучей людей, которые безвылазно сидят в Йоркшире. Просто всю свою жизнь! На мой взгляд, для современного мира это просто удивительное дело.

То есть тебе никогда не хотелось осесть где-нибудь надолго? Наверное, это все из-за того, что хотелось сбежать подальше из родного Сент-Пола?

У меня не было причин валить оттуда, но я очень хотел. Это точно.

Теперь ты в Голливуде, который, как ты уже раньше говорил, для тебя стал заменой старшим классам школы.

Это та же самая школьная система, в которой ты набираешь популярность. Все следят за твоими взлетами и падениями. Вокруг сплетни, слухи. Голливуд - это как школа для больших мальчиков... и девочек.

Джош Хартнетт

Ссылка

186

На немецком  ;)  (хорошо, хоть не на корейском)))

Der 10-Punkte-Plan zum Erfolg

Früher spielte Josh Hartnett in großen Filmen – und war sehr unglücklich. Jetzt macht er es eine Nummer kleiner und hat wieder Spaß am Leben. Hier sein 10-Punkte-Plan

http://s2.uploads.ru/t/fDBiQ.jpg

Erst kamen Blockbuster wie „Pearl Harbor“ und „Black Hawk Down“, dann die Krise: Josh Hartnett zog sich zurück, fühlte sich überrannt vom Ruhm. Jetzt ist er zurück in der Erfolgsspur und bestimmt endlich selbst, wo es langgeht – im Leben und in der Karriere. Er spielt eine Hauptrolle in der großartigen TV-Serie „Penny Dreadful“ (die dritte Staffel ist in Arbeit) und bevorzugt jetzt Kinorollen in kleineren, anspruchsvolleren Produktionen. Weil er da die Kontrolle hat. Kluge Strategie.

Nr. 1: Kämpfen

Ich mache mir nichts aus Fitnessstudios. Ich gehe lieber joggen, überall wo ich gerade bin. In New York auf der Straße, in England durch Parks. Laufen beruhigt mich. Für meine Rolle in „The Black Dahlia“ machte ich Boxtraining. Ich wollte lernen, wie man zuschlägt, wie man kämpft. Als Jugendlicher war ich ganz wild darauf, gefährliche Sportarten auszuprobieren. Ich durfte aber nicht. Mein Vater hat es verboten. Heute weiß ich: Er wollte mich vor Verletzungen bewahren. Aber damals hab ich ihn dafür gehasst. Ich finde, es fühlt sich gut an, Schmerz zu spüren. Ist das normal? Ich wollte auch immer mal vom Motorrad fallen und den Sturz heil überstehen. Verrückt.

Nr. 2: Freiheit

Ich ziehe am liebsten irgendwas Bequemes an. Nur zu besonderen Anlässen trage ich Smoking. Ist eh viel cooler als ein klassischer Anzug. Krawatten? Eher nichts für mich. Das habe ich von meinem Vater. Er war sein eigener Boss, niemand konnte ihn zwingen, einen Schlips umzubinden – darauf war er sehr stolz. Das war seine Definition von: Freiheit.

Nr. 3: Stil

Früher musste man sich seinem Stand und seiner geografischen Herkunft entsprechend kleiden. Heute gibt es solche Zwänge nicht mehr. Jeder kann anziehen, was er will. Und weil das so ist, wird Mode zu einem wichtigen Stilmittel. Wir sollten es nutzen, um auszudrücken, wer wir sind.

Nr. 4: Freunde

Ich habe wahrscheinlich die anstrengendste Hündin der Welt. Sie will den ganzen Tag bespaßt werden und ist nie zufrieden. Der Hund meiner Freundin ist übrigens das genaue Gegenteil: total gelassen. Er liegt nur faul in der Sonne herum. Mehr braucht er nicht, um glücklich zu sein.

Nr. 5: Vater sein

Von Freunden und Bekannten bekomme ich dauernd Erziehungstipps – mehr, als mir lieb sind. Dabei weiß ich genau, was ich meiner Tochter vermitteln will: Bleib immer neugierig, lache über dich selbst und begegne der Welt mit Humor. Das sind die elementaren Dinge, um die es im Leben geht. Außerdem möchte ich sie so oft es geht ins Museum schleppen. Darauf freue ich mich sehr. Am liebsten mag ich das Naturkundemuseum in New York. Ich weiß, es gibt auch eines in London, aber da war ich noch nie, weil ich es gemeinsam mit meiner Tochter entdecken möchte. Ich habe mir vorgenommen, meinem Kind immer zuzuhören und nicht allzu streng zu sein. Sie soll sich so entwickeln, wie sie will. Meinetwegen soll sie mir beibringen, wie ich sie erziehen soll. Und was das Thema Berufswahl angeht: Da mische ich mich nicht ein. Nur Schauspielerin sollte sie vielleicht nicht unbedingt werden.

Nr. 6: Mut

Es ist wichtig, sich selbst nicht zu ernst zu nehmen – das macht das Leben leichter. Trotzdem versuche ich jeden Tag, mehr aus mir rauszuholen, etwas Neues zu erreichen, immer noch eine Schippe draufzulegen. Wenn das gelingt, stellt sich ein Gefühl von tiefer Befriedigung ein.

Nr. 7: Liebe

Ich war nie der Typ, der mit möglichst vielen heißen Mädchen ausgeht, nur um eine Kerbe mehr ins Bett zu ritzen. Mich haben immer charakterstarke Frauen interessiert. Intelligenz finde ich anziehend. Heute bin ich mit der wundervollsten Frau der Welt zusammen. Ich finde es erstaunlich, dass sie mich so liebt, wie ich bin.

Nr. 8: Sohn sein

Ich hatte eine super Kindheit. Mein Vater ließ mir den Freiraum, mich dahin zu entwickeln, wo ich hinwollte. Er hat nie versucht, mich einzuengen. Okay, er hätte sich gewünscht, dass ich einen klassischen Bildungsweg einschlage, irgendwas mit Mathematik oder so. Aber als er merkte, dass meine Interessen woanders liegen, fand er es in Ordnung. Wichtig war ihm nur, dass seine Kinder mit einer guten Ausbildung ins Berufsleben starten – ob Kunst oder Mathe war dann letztlich egal. Mein Dad hatte übrigens einen tollen Bart. Ich dagegen sehe lächerlich aus, wenn ich mich nicht rasiere, weil ich so eine unregelmäßige Gesichtsbehaarung habe. Im Grunde war mein Vater der natürliche Typ Mann. Um sein Aussehen machte er sich keine großen Gedanken. Das habe ich von ihm übernommen.

Nr. 9: Selbstachtung

Mein Vater benutzte „Old Spice“. Klar, dass es das erste Deo war, das ich mir gekauft habe. Ich verwende es heute noch, jeden Tag. Statt Parfüm. Mein Job bringt es ja mit sich, dass ich mich mit jeder Rolle verändern muss, meine Haare oder gleich meinen ganzen Look. Da habe ich keine Lust, auch noch einen Duft aufzutragen – das ist doch nur eine weitere Art, sich zu verstellen. Zum Glück liebt meine Frau meinen natürlichen Geruch. Ein moderner Mann ist für mich einer, der sich nicht verbiegt. Ich möchte echt sein. Wahre Freunde akzeptieren das.

Nr. 10: Glück

Es gab eine Zeit, als ich 18, 19 Jahre alt war, da glaubte jeder, mich zu kennen. Jeder hatte eine Meinung über mich. Jeder wollte mir Ratschläge geben. Sobald ich das Haus verließ, wurde ich zu einer öffentlichen Person. Daraufhin habe ich beschlossen, mich zurückzuziehen und nur noch mit Menschen zu umgeben, die mich wirklich kennen und mögen. Heute weiß ich ganz genau, wer ich bin. Mir ist es egal, ob mein nächster Film ein Erfolg wird oder nicht. Ich habe in vielen Independent­Produktionen mitgespielt, weil ich die Figuren spannender fand als in Blockbustern. Klar, ich hatte riesiges Glück: Andere Schauspieler strampeln ihr ganzes Leben, um einmal in einem großen Film mitzuspielen. Ich durfte das schon in jungen Jahren. Dafür kann ich mir jetzt die Rollen aussuchen, die mich wirklich reizen. Was andere Leute davon halten, juckt mich nicht mehr. Wenn ich aus dem Haus gehe und ein Fan ein Autogramm will, dann sag ich mir: Das gehört halt dazu. Natürlich ist es schmeichelhaft, wenn Menschen sich für meine Arbeit interessieren und mir Anerkennung zeigen. Aber früher drehte sich alles irgendwie nur darum. Heute weiß ich: Das ist nur ein kleiner Teil meines Lebens.

Ссылка

187

:flag:  :cool:

print to the interview and photos
http://s2.uploads.ru/t/rfqtX.png
http://s6.uploads.ru/t/dZFNV.png

188

miembrojoven
Many thanks ! Very cool!  :cool: Marc O'Polo Spring / Summer 2016 ?  :question:
I hope there will be many!  :love:

189

Джош Хартнетт в журнале GQ (Germany, 2015)

В декабрьском номере немецкого выпуска журнала GQ Джош Хартнетт (Итан Чендлер в сериале «Ужасы по дешевке») поделился десятью основными принципами, которых он придерживается в своей жизни. Немецким я владею очень скудно, поэтому, извините, но перевести все подробно не могу. Но вот, что сказал Джош о своей дочери и о том, как он планирует ее воспитывать.

«Я постоянно получаю кучу советов от друзей и родственников – гораздо больше, чем мне действительно нужно — о воспитании детей. Но я точно знаю, чему буду учить свою дочь: всегда оставаться любознательной, уметь посмеяться над собой и с юмором относиться к любым жизненным ситуациям. На самом деле, все в жизни предельно просто. А кроме того, я буду водить ее по музеям как можно чаще. Мне очень нравится Историчесий Музей в Нью-Йорке. Я знаю, что такой же тематический музей есть и в Лондоне, но я там еще не был, поэтому мы откроем его для себя с моей дочерью. Еще я всегда буду прислушиваться к своему ребенку и не буду строгим. Она должна сама выбрать свой путь. И она еще сама будет учить меня. А по поводу ее будущей карьеры: меня это не касается. Зачем ей становиться актрисой?»

Интервью дополнено новыми фотографиями из весенне-летней коллекции бренда Marc O’Polo, лицом которой является актер (фотограф Брюс Вебер).

Ссылка

190

Два года назад, перед премьерой первого сезона "Страшных сказок"
SXSW 2014: Penny Dreadful - Josh Hartnett... by CraveOnline

Like many film actors, Josh Hartnett has discovered that the time is right to transition to TV after critical and ratings successes like "Mad Men" and "Breaking Bad" and "The Wire." Josh Hartnett has joined the cast of "Penny Dreadful," a gothic horror series from Showtime that features classic literary figures like Victor Frankenstein and Dorian Gray sharing the screen together in a serialized format. In the series, Hartnett plays Ethan Chandler, an American abroad who becomes embroiled in the drama and the scares.

In this exclusive video from SXSW 2014, Josh Hartnett expresses his admiration for "Penny Dreadful" created John Logan, discusses his new job of keeping secrets, what he knows about his character's many mysteries, how closely the series follows the original novels featuring the characters, previous movies and TV shows that brought horror icons together, why the ending of the first "Penny Dreadful" episode is a big deal, why he didn't make the jump to TV earlier, and why TV scheduling is more intense than movies.

"Penny Dreadful" premieres on Showtime on May 11, 2014.

ИНТЕРВЬЮ  11 минут

http://s2.uploads.ru/t/XMRWq.jpg

191

За перевод интервю большое спасибо valerie! https://forumstatic.ru/files/0000/0e/cb/13471.gif https://forumstatic.ru/files/0000/0e/cb/37346.gif

:flag:  :flag:  :flag:

«Ужасы по дешевке»: интервью Джоша Хартнетта (часть 1)

http://se.uploads.ru/t/d9pZz.jpg

Итак, чем закончился прошлый сезон?

Третий сезон начинается точно в тот момент, где закончился прошлый. Наших горе-героев разбросало на все четыре стороны, и Итан – не исключение. Инспектор Раск конвоирует его домой, в Штаты, но и кое-кто еще из героев сериала следует за ним. Финал второго сезона выдался очень мрачным и суровым, но в этом сезоне мы попытаемся связать все нити воедино и опять свести наших героев вместе.

И что же конкретно ждет Итана в этом сезоне?

Итана пытаются осудить за преступления, которые он совершил несколько лет назад – от этого, собственно он и бежал в начале первого сезона. Но именно то, что он вернулся на родину, злит и бесит Итана больше всего. Близко его отец, земля, на которой он вырос, но он совершенно не хочет быть к ним причастным, не хочет этого вспоминать. Он был в бегах уже очень давно. И в начале сезона мы увидим, что Итану очень и очень некомфортно в сложившейся ситуации.

Поначалу кажется, что инспектор Раск везет его на суд в Нью-Мексико, чтобы Итана там и повесили. Но появляются еще некие люди, которые тоже не прочь заполучить Итана к себе, и учинить над ним расправу. Так что Раску, его помощнику и даже отцу Итана приходится встать на его защиту и вернуть его на ранчо. В общем, у Итана будет достаточно проблем.

Можешь рассказать нам о том, что происходит с Гекатой и почему она так преследует Итана?

Геката преследует Итана потому что верит, что Итан – ключ к тому, чтобы стать самой могущественной на темной стороне. Она практически с самого рождения посвятила себя служению дьяволу, и, несомненно, Итан может быть ей очень полезен. Геката хочет, чтобы Итан стал частью ее армии, чтобы он привлек и вернул в этот мир силы тьмы. В то же время, Дракула, который тоже хочет возродить тьму, отчаянно пытается завладеть Ванессой. И мы в финале второго сезона попытались обыграть это противостояние человечности и дьявольщины. И Ванесса, и Итан, как в кокон, обмотаны этими чертами. Геката тянет за один конец нити, а Дракула – за другой. И Геката здесь, конечно же, для того, чтобы завербовать, перетянуть Итана на свою – темную — сторону.

А что с Ванессой, хотя Итан и покинул ее, он ведь все еще думает о ней?

Итана и Ванессу тянуло друг к другу с момента их первой встречи. И я думаю, это совершенно неизбежно, что в конце концов они встретятся. Не совсем понятно, что именно их друг в друге так притягивает. Они понимают, что очень отличаются от остальных. Думаю, что Итан и Ванесса заботятся друг о друге, и в общем-то Итан просто решил, что его жизнь кончена, когда он сдался в полицию в конце прошлого сезона, поэтому и оставил Ванессу. Он надеялся, что его очень быстро повесят, и тем самым пытался уберечь Ванессу от неизбежной агонии конца отношений. Он не как не ожидал, что окажется в клетке на пути в Америку, без нее, беспомощный и не способный защитить ее. Все пошло не по плану.

И как Итану удастся отыскать путь обратно к Ванессе?

В этом сезоне у Итана и Ванессы будет очень мало общих сцен, потому что большую часть сезона Итан будет в Америке. Ванесса же, как обычно, в Лондоне. Но и находясь в Америке, мы поймем, что Ванесса в опасности. Мы отправимся со спасательной миссией, но не забывайте – это 1892, а значит, требуется некоторое время, чтобы вернуться назад. И когда мы наконец окажемся в Лондоне, дела там будут обстоять совсем плачевно. Ванесса попадет под полное влияние дьявола. Дьявола в образе Дракулы. И все наши хорошие парни должны будут объединиться, чтобы попытаться спасти ее. Но это нам хорошо знакомо – этим мы и занимались в предыдущих сезонах. Кроме того, к нам присоединятся новые персонажи, и, все это будет более походить на классические книги. Первую половину сезона Итан будет очень сожалеть о своем решении, о том, что оставил Ванессу. Он постоянно будет думать о ней, о том, что он мог бы помочь ей, да и просто быть ее спутником.

Ссылка

Ссылка

192

Ужасы по дешевке»: интервью Джоша Хартнетта (часть 2)

Продолжение. Начало интервью в предыдущем сообщении.

Почему проблема принятия самого себя так важна в сериале Penny Dreadful?

Определенно, это центр нашей истории. Наш сериал – обо всех этих героях, которые пытаются найти путь к себе, принять себя. И мне кажется, что зрителей как раз это и привлекает – у всех и каждого из нас есть подобные моменты, терзания, через какие мы проходим. Принятие себя является центральным моментом в любом хорошем сериале, фильме и в любом искусстве, не так ли? Думаю, что отрицание и принятие себя – это необходимые станции на нашем долгом жизненном пути. А еще, принять других такими, какие они есть — отличающиеся от нас. Я думаю, это именно то, что делает наш сериал универсальным.

Всех героев сериала общество не приемлет, правда в разной степени. Самый яркий пример – Создание. Но, даже Ванессу и твоего персонажа – Итана – общество отвергает, а это только подстегивает их к стремлению познать и принять себя.

Не думаю, что для Итана вся проблема сосредоточена в том, чтобы его приняли окружающие. Я всегда чувствовал, что для него это в первую очередь очень личное. Он в действительности не пытается найти семью и то остальное, что пытаются найти другие герои сериала. Думаю, он не доверяет семье. Признаюсь, мне кажется, что в конце сезона он поймет, что в его жизни есть место и для этого. Его могут принять и другие люди. Для Итана это будет своеобразным переосмыслением всего. В начале сезона он будет страдать из-за своих прошлых дел, но в конце сезона он действительно захочет раскрыться и завести что-то типа семьи.

Что еще нового стоит ждать зрителям от третьего сезона?

Ну, переносить весь этот мир викторианских ужасов на кальку американского Запада было довольно весело. Будет много скачек на лошадях, много стрельбы и жонглирования пистолетами. Палитра сериала тоже изменится – зрители увидят рыжий песок американского Запада в противоположность голубым и зеленым тонам Лондона. Приятно будет смотреть на эти просторы. И визуально это обогатит сериал. Но, по иронии судьбы, не смотря на все эти просторы, истории, которые мы расскажем в этом сезоне, будут более интимными. Очень небольшая драма, разыгранная на таких масштабах. Мне кажется, что расщепление нашего ядра как раз и сделало сериал более персонализированным, интимным, но и раскрыло его, перевело на гораздо более яркий и богатый уровень. Второй сезон был более ярким продолжением первого, а этот продолжает традицию, произойдет много всякого и разного.

А как тебе понравилась идея вернуться домой в этом сезоне?

В начале сериала мы встретили мужчину без дома. И что характерно, Итан не хочет и вспоминать о своем прошлом, он стремиться переезжать с места на место потому что он не доверяет себе и не хочет ни с кем сближаться. Образно говоря, у него нет якоря, а в этом сезоне он вынужден вернуться туда, где он вырос, где, можно сказать, его дом, но в действительности домом для него уже не является. И он должен как-то справиться с этой ситуацией. Он делает это с помощью друзей, и затем возвращается туда, где он действительно нашел свой дом — в Лондон. Но в этом доме он обнаруживает полнейший хаос. Мне кажется, что эти две темы очень красиво расщепляются. С одной стороны, у нас есть человек, который в начале первого сезона никак не мог понять, кто он и что он, да еще и бездомный бродяга. А к концу этого сезона он нашел свое место в этой группе. Он, впервые за много лет, нашел место, где он может быть, людей, о которых он может заботиться, и которым он нужен.

Источник

За перевод спасибо valerie!  :flag:

193

Интервью Джоша Хартнетта со съемочной площадки фильма "Долина Богов", Вроцлав, Польша, 20 мая 2016г.
http://s4.uploads.ru/t/2Bkm7.jpg

Перевод с польского гугл переводчиком

Джош Хартнетт Вроцлав превращает сцены для фильма "Долина Богов" [интервью]

Джош Хартнетт пришел к польскому, чтобы играть в новом фильме Лех Маевский "Долина Богов" ( "Долина Богов"). В пятницу он принял участие в картинах в старой пивоварне в Вроцлав. Partnered его среди Джон Малкович, Беренис Malorhe и Джон Риз-Дэвис.
Джош Хартнетт играет роль писателя Джона ECAS, который также является рассказчиком в "Долине Богов". Именно с его точки зрения мы познаем мир и всю эту историю. Он написал биографию самого богатого человека на земле, Уэс Tauros (в исполнении Джона Малковича). Его воображение улучшает реальность, превращая его в мир фантазий. Описывая жизнь Tauros, приглашение к внеочередным особняка - дворец, расположенный на верхней части стекла. Первоначальное любопытство и желание исследовать богатый чудак, превращается в желание убежать.

Дороти Oczak-Стах: Персонаж вы играете, является писателем. Что это такое?

Джош Хартнетт * - написал в жизни несколько вещей, в основном сценарии, но ничего такого, что можно было бы сравнить с странностях этой формы. Он становится своего рода героем своих собственных идей. После первого прочтения сценария, я понял, что я играю Леха Маевского. Мне кажется, что мой персонаж является его альтер эго. Но только начали фотографии, так мало я до сих пор могу говорить о развитии этой формы.

Как вы готовились к этой роли? Вы хотели быть, как Эрнест Хемингуэй или Достоевским?

- Я не принимаю такое же решение о вашем характере, но я спрашиваю режиссера и полагаться на его мнение. Этот фильм в значительной степени основана на идеях Лех Маевский, его внутренней жизни, которые будут переданы на экран. Я хочу, чтобы руководствоваться им.

Конечно, я сделал некоторые исследования, я пытался найти кого-то, кому я мог вдохновиться - как среди известных писателей и людей вокруг меня. Но в этом фильме, мне кажется, важно оставаться открытым для предложений Леха. Я хочу быть уверен, что мы хорошо понимаем, много разговоров все время. Он очень сосредоточен на визуальном весь фильм, мы знаем, что он видит и то, что он хочет видеть конечный результат.

Что?

- В дополнение к основному контуру истории, которую вы уже знаете - и больше я не могу сказать - на сегодняшний день наиболее важным является изображение его текстуры. Я думаю, что в этом фильме мы также можем создать уникальную атмосферу, которая может ощущаться зрителей. Я рад, что, если мы не посвятить свое время даже больше, чем та же история. Чувства есть суть этого фильма. Но я предполагаю, что я не могу объяснить, вы просто посмотреть фильм.

У меня сложилось впечатление, что вы очарованы директором.

- Определенно да, он в общей сложности художник. Я думаю, что быть художником является состояние ума. Лех имеет художественный ум, нрав и взгляд на мир. Когда мы встретились в первый раз, мы говорили о двух фильмах. Первый "Баския Пляска смерти.», Который Лех написал сценарий - фильм был одной из причин, почему я решил стать актером. Мы также говорили о "Восемь с половиной" Феллини, который мой любимый фильм всех времен, в то время как Лех написал книгу о нем. Это удивило меня. Оказалось, что у нас очень схожие вкусы. Я сразу хотел бы работать с ним, когда я увидел его фильм «Мельница и крест». Я люблю его.


Вы работали ранее в Польше?

- Два года назад я был на кинофестивале в Кракове, но у меня не было возможности сделать фильм здесь. Я в Вроцлав вдруг через несколько дней, я шел немного вокруг города, это очень приятно.

Джон Малкович пришлось ехать сюда на концерт.

- Он приехал за день до меня, я пришел прямо к стрелять. Но, видимо, у меня есть свободные выходные, так что я надеюсь, что смогу лучше узнать Вроцлав.

* Джош Хартнетт - американский актер и режиссер. Он изучал актерское мастерство в Нью-Йорке, после переезда в Лос-Анджелесе, он играл главную роль напротив Джейми Ли Кертис в фильме ужасов "Хэллоуин: 20 лет спустя». Самый известный своими ролями в фильмах "Black Hawk Down" и Ридли Скотта "Перл-Харбор" Майкл Бэй.
________________________________________________________________________________________________
Josh Hartnett we Wrocławiu kręci sceny do filmu "Dolina Bogów" [WYWIAD]
Josh Hartnett przyjechał do Polski, by zagrać w nowym filmie Lecha Majewskiego "Dolina Bogów" ("Valley of Gods"). W piątek wziął udział w zdjęciach w Browarze Mieszczańskim we Wrocławiu. Partnerują mu m.in. John Malkovich, Berenice Malorhe i John Rhys-Davies.
Josh Hartnett wciela się w rolę pisarza Johna Ecasa, który jest jednocześnie narratorem "Doliny Bogów". To z jego perspektywy poznajemy świat i całą opowieść. Pisze biografię najbogatszego człowieka na Ziemi, Wesa Taurosa (w tej roli John Malkovich). Jego wyobraźnia ulepsza rzeczywistość, przenosząc ją w świat fantazji. Opisując życie Taurosa, przyjmuje zaproszenie do jego niezwykłej posiadłości - pałacu położonego na szklanej górze. Początkowa ciekawość i chęć poznania bogatego dziwaka, przeradza się w chęć ucieczki.

Dorota Oczak-Stach: Postać, którą grasz, jest pisarzem. Jaki on jest?

Josh Hartnett*: - Napisałem w życiu kilka rzeczy, głównie scenariuszy, ale nic, co można by porównać z dziwnością tej postaci. On staje się niejako bohaterem swoich własnych pomysłów. Po pierwszej lekturze scenariusza zrozumiałem, że gram samego Lecha Majewskiego. Wydaje mi się, że moja postać to jego alter ego. Ale dopiero zaczęliśmy zdjęcia, więc niewiele mogę jeszcze opowiedzieć o rozwoju tej postaci.

Jak przygotowywałeś się do tej roli? Chciałeś być jak Ernest Hemingway czy Fiodor Dostojewski?

- Nie podejmuję sam decyzji o swojej postaci, lecz wypytuję reżysera i polegam na jego opinii. Ten film jest silnie oparty na wyobrażeniach Lecha Majewskiego, jego życiu wewnętrznym, które zostanie przeniesione na ekran. Chcę być przez niego prowadzony.

CZYTAJ RÓWNIEŻ: GWIAZDY HOLLYWOOD WE WROCŁAWIU PRZY PRACY NAD FILMEM "DOLINA BOGÓW"

Oczywiście, wykonałem pewien research, próbowałem znaleźć kogoś, na kim mógłbym się wzorować - zarówno wśród znanych pisarzy, jak i osób z mojego otoczenia. Ale w tym filmie najważniejsze wydaje mi się pozostać otwartym na sugestie Lecha. Chcę być pewien, że dobrze się rozumiemy, dużo rozmawiamy cały czas. On jest bardzo skupiony na stronie wizualnej całego filmu, wiemy, co on widzi i co chce zobaczyć w efekcie końcowym.

Co takiego?

- Poza głównym zarysem fabuły, który już znacie - a więcej nie mogę zdradzić - zdecydowanie najważniejszy jest obraz, jego tekstura. Myślę, że w tym filmie uda nam się wytworzyć również niepowtarzalny nastrój, który da się odczuć widzom. Cieszę się, że chyba poświęcamy mu nawet więcej czasu niż samej opowieści. Uczucia to esencja tego filmu. Ale chyba nie potrafię tego wytłumaczyć, musicie po prostu zobaczyć ten film.

Mam wrażenie, że jesteś zafascynowany reżyserem.

- Zdecydowanie tak, on jest artystą totalnym. Uważam, że być artystą to stan umysłu. A Lech ma niezwykle artystyczny umysł, usposobienie i spojrzenie na świat. Gdy spotkaliśmy się po raz pierwszy, rozmawialiśmy o dwóch filmach. Pierwszy to "Basquiat. Taniec ze śmiercią", do którego Lech napisał scenariusz - ten film był jednym z powodów, dla których postanowiłem zostać aktorem. Rozmawialiśmy też o "Osiem i pół" Felliniego, który jest moim ulubionym filmem wszech czasów, natomiast Lech napisał o nim książkę. To mnie zaskoczyło. Okazało się, że mamy bardzo podobny gust. Od razu chciałem z nim pracować, gdy zobaczyłem jego film "Młyn i krzyż". Uwielbiam go.

CZYTAJ RÓWNIEŻ: LECH MAJEWSKI O FILMIE I GWIAZDACH WE WROCŁAWIU

Czy pracowałeś już wcześniej w Polsce?

- Dwa lata temu byłem na festiwalu filmowym w Krakowie, ale nie miałem okazji robić tu filmu. Jestem we Wrocławiu raptem kilku dni, spacerowałem trochę po mieście, jest bardzo przyjemne.

John Malkovich zdążył wybrać się tu na koncert.

- On przyjechał dzień wcześniej ode mnie, ja trafiłem od razu na plan zdjęciowy. Ale podobno mam mieć wolny weekend, więc liczę, że uda mi się poznać Wrocław lepiej.

* Josh Hartnett - amerykański aktor i producent filmowy. Studiował aktorstwo w Nowym Jorku, po przenosinach do Los Angeles wystąpił u boku Jamie Lee Curtis w horrorze "Halloween: 20 lat później". Największą sławę przyniosły mu role w filmach "Helikopter w ogniu" Ridleya Scotta oraz "Pearl Harbor" Michael Bay.

Ссылка

194

Новое интервью Джоша Хартнетта изданию Independent.   :flag:

Josh Hartnett: 'I’m nervous about Trump. There are a lot of people who feel disenfranchised'
The ‘Penny Dreadful’ actor discusses his reason for shunning blockbusters, the problem with Trump's presidency bid and his unlikely love for a certain BBC baking competition
http://sh.uploads.ru/t/HprXc.jpg

    James Rampton
    20 hours  ago

The American actor Josh Hartnett and I are meeting for our interview in what must rank as one of the most ridiculously opulent suites in London.

Occupying a large chunk of the top floor of an upscale Soho hotel, the suite contains more rooms than most people’s houses. It features such lavish accoutrements as a pair of carved wooden leopards flanking the sofa (no, me neither). Just to prove quite how splendiferous it is, the suite also boasts a huge shower with a waterproof chair in the middle, lest the process of washing yourself standing up becomes too tiring.

Hartnett confesses that he is not staying overnight here and that he has never in his whole life been in a suite quite so grandiose. “Clearly,” he smiles as we take a seat on the laughably spacious patio overlooking the West End, “I’m in the wrong job!”

Although he possesses impossibly chiselled matinee idol good looks, the 37-year-old actor is very far from the cliche of a Hollywood leading man. He is brainy rather than beefcake, more concerned with subtlety than six-packs. His career path indicates a performer more interested in intelligence and indie flicks than box-office and blockbusters.

Hartnett, who hails from St Paul, Minnesota, first came to our attention starring in such major-league movies as Pearl Harbor, Black Hawk Down, 40 Days and 40 Nights and Sin City.

But then, in a move that surprised many within the industry, Hartnett turned his back on big budget movies in favour of more thought-provoking pictures. These include Resurrecting the Champ, a punchy movie about a down-and-out boxing pro (Samuel L Jackson), and Lucky Number Slevin, Paul McGuigan’s stylish, offbeat crime drama, which won Hartnett the Best Actor award at the Milan International Film Festival in 2006.

Hartnett came to attention in the 2001 box-office smash Pearl Harbor but has long since turned his back on big budget films

Now Hartnett is once again catching the eye in another unconventional piece. He stars as Ethan Chandler, a troubled sharpshooter turned monster-hunter in Penny Dreadful, the third series of which continues on Sky Atlantic at 10pm on Tuesday and is available for catch-up on NOW TV.

Executive-produced by Sam Mendes (Spectre) and written by John Logan (Skyfall), this drama is a dark and disturbing mash-up of many of Victorian literature’s most scary monsters, including Frankenstein’s Creature, Count Dracula and Dr Jekyll and Mr Hyde. It emerges that Ethan has a dark side as well; when there is a full moon, he metamorphoses into a werewolf.

Dressed down in a dark blue V-neck jumper over a white T-shirt teamed with black jeans, Hartnett exhibits that same maverick approach today. In a fashion quite unheard of amongst most Hollywood stars, he is humorous and – wait for it – self-deprecating.

I congratulate Hartnett, who has a young daughter with his English partner, the actress Tamsin Egerton (St Trinian’s), for having the courage to step off the Hollywood blockbuster conveyor belt. But, he replies, “It was selfish as well because it’s been so artistically rewarding. I feel like I’ve had a very interesting career." However, casting me a wry grin, he adds “I don’t get to stay in this suite!

“It was a conscious decision that I made a long time ago to do as much experimental work as possible. It’s always difficult to get a film together that has the potential both to be innovative and have any box office [success] whatsoever.

“For instance, my next film is called Valley of the Gods. It’s made by the Polish director Lech Majewski. John Malkovich, Charlotte Rampling and I are going to do this film and it really has no script at all. Is it going to be nerve-wracking? No, it’s going to be very exciting.”

He adds that “I’m always drawn to things that are going to be an experience and make me think in a different way. I don’t feel any pressure to make Valley of the Gods a box office phenomenon. But that’s the problem with the way I've approached making films – at least as far as my agents have been concerned!”

His role in Lucky Number Slevin won Hartnett the Best Actor award at the Milan International Film Festival in 2006

So do Hartnett’s agents constantly bang their heads against a wall and say, “what are you doing? Why are you running away from piles of blockbuster money to make low-budget arthouse pictures instead?” “No,” the actor laughs. “I’ve actually changed agents, and my new agents knew what they were getting into!”

Hartnett goes on to admit that having a child recently has made him reassess his attitude to work. “One thing about having a kid is that it makes you think about your financial situation more than you’ve ever done before.

"I thought that might impede my better judgment about making artistic decisions, but in fact, I’m still making the same decisions – I’m just doing more than I’ve done in the past. Everything becomes more practical when you’re a parent. It’s a fantastic motivator. It gives you purpose. There is definitely less navel-gazing going on in my world now.”

Not content with giving the usual prepackaged answers that you receive in interviews with some Hollywood stars, Hartnett is more than willing to tackle subjects away from his work.

As a man who has been based in New York for the past 20 years, for instance, he knows all about Donald Trump. He confesses, “I’m nervous about Trump. The top five stories in the New York Times online recently have been about Trump. He gets an inordinate amount of attention.

“If we had something like the BBC in the US, we wouldn’t have all those news corporations beholden to their shareholders. Therefore, they would have less fear of losing viewers because of a lack of entertainment. If we didn’t have that system in place, then a guy like Trump wouldn’t stand a chance because you would actually have to listen to what he has to say.”

Hartnett adds that “Trump is very entertaining – and that’s the problem. It can be news if you want it to be, but it shouldn’t be. It is just entertainment. But the system doesn’t account for this reality TV-inspired fervour.”

The actor goes on to try and explain why Trump has gained such traction with the American electorate. “There’s a lot of fear. There are a lot of people who feel disenfranchised and don’t feel they have a voice in our political system. I don’t know if that’s highly symptomatic of the American political system – some of that discordant feeling is going on here with Jeremy Corbyn and an acknowledgement that maybe the parties weren’t necessarily in line with some of the people voting for them.”

So what will happen in the US Presidential election? “It’s all up in the air and all very scary. I’m assuming that whoever takes on Trump – probably Hillary Clinton – will win the presidency. Then we can look back at this and laugh. And if it goes the other way...” I assure Hartnett that should that happen, he is always welcome here.

The actor already has an affinity with Britons. He says that “what I appreciate about Great Britain is that I can be told to eff off and not even know I’m being told to eff off. At least that way you can pretend that everybody likes you.”

Hartnett is especially fond of London. “My girlfriend is English and my child is here. I love London – I think it is fantastic. I’ve lived in New York for 20 years, and I think of London as the sister city to New York, but it’s more comfortable and more villagey here. London is very liveable and there is so much going on here.”

Hartnett's girlfriend, Tamsin Egerton, is English. ‘I think of London as the sister city to New York, but it’s more comfortable and more villagey here,’ he says

That doesn’t mean to say that Hartnett does not miss certain aspects of his native country. For example, he was deeply moved by the recent death of his fellow Minnesotan, Prince. “I met him a couple of times, and he was great. Growing up in the Twin Cities in the 1980s, you couldn’t not be a fan of his or aware of his influence.

"I love Prince’s music. He was a real innovator. He was also avery courageous guy in the way he took on his detractors and the music business. That’s a sign for me of a real artist. The most exciting part of being a fan of someone is when they take risks.”

Hartnett may well be staying on this side of the Atlantic for a while longer. Penny Dreadful is shot in Dublin, and the two series so far have proved a major cult hit. People have particularly enjoyed seeing the way in which Logan has reinvented so many iconic characters from Victorian Gothic literature.

“Those characters are part of the cultural vernacular,” the actor reflects. “We like to riff on things we think we know about. You start with an idea, and then twist it. These characters have stood the test of time, and we thought we understood them. Then suddenly we see a show like this which reimagines them and we get a jolt of excitement.”

Hartnett says that he would be loath to bid farewell to Penny Dreadful now. “There are loads of new places to take Ethan. I’d be sad to kiss him goodbye. Of course, I wouldn’t kiss him on a full moon – I’d wave at him from a distance!” :D

Hartnett with his Penny Dreadful co-star, Eva Green. The series is shot in Dublin

Hartnett proceeds to reveal that he’s not been working all the time lately. He has somehow found the time to binge-watch an entire series of The Great British Bake Off. “I loved it!” he exclaims. “Most reality TV is firmly rooted in the idea of ‘let’s create a lot of drama’.

“What I love about The Great British Bake Off is that it’s just about baking. It’s sweet by nature, so the competitors are also sweet. Would it work in the US? I don’t know if it would have the same appeal as we don’t have that afternoon tea culture. That’s an English thing.”

Sadly our time is up, and Hartnett must go. So is he now off to watch another series of The Great British Bake Off?

“No,” he deadpans. “I’ve got to do a couple more interviews, and then I’m going to sit in the chair in that shower and think ‘Wow!’”

Penny Dreadful continues on Sky Atlantic at 10pm on Tuesday. It is also available for catch-up on NOW TV.

Ссылка

195

Интервью Джоша Хартнетта на польском радиоканале, о съемках в фильме "Долина Богов", начало в 2,10

Josh Hartnett - gwiazda Hollywood w Polskim Radiu

Слушать по ссылке
http://www.polskieradio.pl/7/178/Artyku … skim-Radiu

196

Это интервью с Джошем Хартнеттом  было в 2000 году, к выходу фильма Софии Копполы "Девственницы-самоубийцы", очень интересно читать и узнавать, как рассуждал Джош 16 лет назад!

Flashback
mit Josh Hartnett

Was macht eigentlich… Josh Hartnett? 2000 hatte der damals 21-Jährige gerade für Sofia Coppolas Regiedebüt „The Virgin Suicides“ in der Rolle des Trip vor der Kamera gestanden (Die Dreharbeiten zu Pearl Harbor hatten übrigens noch nicht einmal begonnen) und für das US-amerikanische Interview Magazin die renommierte Filmkritikerin Elizabeth Weitzman gesprochen. Wir haben das Original-Interview aus dem Archiv geholt.

http://s9.uploads.ru/t/yb6Vz.jpg

ELIZABETH WEITZMAN: Was it hard to get into the head of a character like Trip?

JOSH HARTNETT: No, it was pretty easy. He’s like this former fat boy coming into his own. He just eases right into the lifestyle of utter joy, doing whatever he can to stimulate himself in all the right ways.

WEITZMAN: Is there anything actually in his head?

HARTNETT: I think what he wants from the world is to move to Acapulco and live on the beach with an older woman. In the meantime, he’s just trying to seduce and hang out. But then he falls in love with Lux and everything gets twisted and he has to think again.

WEITZMAN: He does hurt her terribly. Do you think he’s culpable at all in her suicide?

HARTNETT: He definitely has something to do with it but, from a more mature standpoint I would say that if someone is going to commit suicide, she’s going to commit suicide. I would never hold a single other person responsible for that.

WEITZMAN: I was impressed with the light touch the film uses on the topic.

HARTNETT: If you really break it down, suicide is not something you can explain. This is not a story that’s meant to enlighten everyone on the intricacies of taking your own life.

WEITZMAN: Do you think it’s a cautionary tale in any way?

HARTNETT: You could probably sit and figure out who’s to blame, but I’m not sure. I see movies all the time that manipulate you by playing a high note on the piano or some string instrument, and suddenly you’re crying. I’m sick of being told what to think.

WEITZMAN: Is there anything about Trip that’s similar to who you were in high school?

HARTNETT: He’s kind of an alter ego I always wanted, so that sometimes I could say, All right, screw it. I’m just going to be.

WEITZMAN: Were you ever able to do that?

HARTNETT: Whenever I took time off from all my worrying, yes. Like right now, I’m just kind of Trippin‘ it.

WEITZMAN: How is he different from who you were most of the time?

HARTNETT: I don’t think he has that third eye pointed at himself. I think it’s pointed at the clouds, thinking of some Led Zeppelin song.

WEITZMAN: Are you particularly drawn to dark characters—or characters who, if not dark themselves, participate in other people’s darkness? I’m thinking of Trip’s willful irresponsibility.

HARTNETT: I like to think there’s a little darkness and a little lightness in [all the characters I play]. Trip is kind of an innocent until the end. It’s more interesting when people overcome inner turbulence, but at the same time I do like the innocent. Have you ever read The Idiot? I think Dostoyevsky created a brilliant character there. He doesn’t have any self-inflicted wounds. I love that. People don’t like him because he’s so pure.

WEITZMAN: One of Lux’s sisters, who suffers from many self-inflicted wounds, says that there’s no pain worse than adolescence. Do you agree, or do you think life can get worse?

HARTNETT: I don’t think it gets worse. It’s a pretty scary time. So many emotions come up and you don’t really have the wisdom to make the right choices. You can really screw yourself in adolescence.

WEITZMAN: There have been so many real-life situations lately where kids have acted out horribly on their pain and rage. Why do you think this is?

HARTNETT: Well, I think the fact that we allow guns in our country is the main problem with school shootings. [So many people] have guns and their way of dealing with stress or with a person they don’t like is just to blow them away. The next thing you know, we’ll be giving people rocket launchers. The right to bear arms—that is fuckin‘ bullshit. I would rather somebody walk up with a knife and really have to feel what they’re doing than for them to be able to take this mindless action that feels like nothing, like a video game.

WEITZMAN: Do you blame incessant images of violence are to blame?

HARTNETT: I don’t know, but it’s kind of disturbing that sex can’t be shown on TV but they’ll show a million killings. I don’t know why we’re so much more afraid of our bodies.

WEITZMAN: And what about you? How do you feel about doing nude scenes?

HARTNETT: I’m not comfortable with it yet, but we’ll see. Some people have this meat-market mentality, so you’ve got to take your shirt off because it will bring girls into the theater. When that comes up on set, I challenge it.

WEITZMAN: Do they ask you to do that often?

HARTNETT: No. I don’t have a very good body. Some of these guys work out every day. I work out maybe once a year, so they’ve got me beat.

WEITZMAN: Do you think youth culture is lopsided in favor of MTV-style instant gratification, or are teens getting a pretty representative cross section of influences right now?

HARTNETT: The people who are getting a good cross section are reading books. For every good teen movie—and they will never call The Virgin Suicides a teen movie—there are 10 bad ones. There’s so much crap coming out of every orifice of the industry that it’s hard to find anything good. It’s not anybody’s fault; it’s just the general ideals in Hollywood.

WEITZMAN: Hollywood is probably as tough a place to be as high school in a way.

HARTNETT: It is high school.

WEITZMAN: [laughs] Did you know what it was going to be like when you went out there?

HARTNETT: My opinions definitely changed when I got there. I thought it was going to be this magical place where people walked around in slouch hats and overalls and carried monstrous signs. When I saw Chaplin, I thought that was the way Hollywood is—except a little more built-up. I thought all of the studio heads would just kind of wink across the tops of buildings at each other and say, „Aha!“ So I was kind of disappointed. I moved away pretty quickly.

WEITZMAN: When you first got there, did you expect to wait on tables for three years or did you think you’d start working right away?

HARTNETT: [laughs] I was like, Oh, I’ve seen enough movies—it’s not going to be so hard. I had no idea. Luckily it happened that way or I would have come home and done something else.

WEITZMAN: How long would you have waited?

HARTNETT: I gave myself two months.

WEITZMAN: What would you have done if it hadn’t worked out like that. Did you have a backup plan?

HARTNETT: I never had any backup.

WEITZMAN: What do you think you might be if you weren’t an actor?

HARTNETT: A professional football player.

WEITZMAN: You would have to start working out.

HARTNETT: Oh, no. I just want it to happen. I don’t want to work for it.

WEITZMAN: If you ended your acting career, would you miss anything?

HARTNETT: I would just be mush. I wouldn’t do anything if I didn’t have something I was working for.

WEITZMAN: But you’re not working on anything right at this minute.

HARTNETT: I’m searching for the right girl right now. That’s my goal.

WEITZMAN: To a degree, The Virgin Suicides is about the cosmic mystery that separates boys and girls. Trip really doesn’t understand girls at all.

HARTNETT: No, but he does know how to seduce them. They’re two completely different things.

WEITZMAN: Did you understand girls when you were his age?

HARTNETT: I don’t think I really understand girls now.

WEITZMAN: But do you know how to seduce them?

HARTNETT: I doubt it. I figured out the only way to get women in high school was not to care that much. Now I realize that you have to live your life and eventually they’ll be attracted to you and you’ll be attracted to them and it will just happen. I think. I think.

WEITZMAN: Does love generally mean different things to boys and girls?

HARTNETT: Yes. I think guys understand love a little better than girls.

WEITZMAN: Really? How so?

HARTNETT: Guys think of love as a feeling, which means that if you do something wrong you can still love somebody. So guys are constantly screwing up and then saying, „But I love you!“ And girls have a different standard for love.

WEITZMAN: Did you screw up a lot when you were a teenager?

HARTNETT: Oh yeah. I screwed up and I’m still screwing up. I can’t give it up. It’s like it’s my pastime.

WEITZMAN: Are you single right now?

HARTNETT: Yes, kind of.

WEITZMAN: Have you ever had your heart broken as bad as Lux does?

HARTNETT: I have had my heart broken, and it’s no fun. But I’d rather have my heart broken than break someone else’s.

WEITZMAN: Who’s going to be your Valentine this year?

HARTNETT: Some girl.

WEITZMAN: Do you have a specific girl in mind?

HARTNETT: Yeah, but things change. We’ll see. I don’t know.

WEITZMAN: Is it important to you to have a Valentine?

HARTNETT: As far as Valentine’s Day or in general?

WEITZMAN: For Valentine’s Day.

HARTNETT: No, not at all. In grade school we passed out little hearts that said „I love you,“ and we all got to eat candy. That’s when Valentine’s Day mattered to me. Now every day is Valentine’s Day.

Im Original erschienen in der Februar-Ausgabe des Interview Magazines (US) – 2000

http://s2.uploads.ru/t/nI4Cb.jpg

Ссылка

197

Джош Хартнетт об отказе от роли Бэтмена у Кристофера Нолана.


Было время, когда Джош Хартнетт отрекся от $100-миллионного гонорара в почившей трилогии про Супермена, а потом дал от ворот по ворот самому Кристоферу Нолану, когда тот приглашал его сыграть главную роль в «Бэтмене: Начало», впоследствии отошедшую Кристиану Бэйлу.

– Я определенно говорил «нет» тем людям, которым отказывать не стоило. Этот урок мне преподал Кристофер Нолан. Мы с ним обсуждали роль Бэтмена, после чего я решил, что она не для меня. И из-за этого Нолан не взял меня в «Престиж», – говорил Хартнетт в интервью журналу Playboy пару лет назад, мотивируя свое решение нежеланием стать актером одного образа.

В недавней беседе с Associated Press, Джош внес в этот вопрос новое пояснение:

– Мне хочется работать с великими творцами нашего времени, независимо от того, где и как они снимают свои проекты. По этому поводу я больше всего сожалею, что отказался от творческого союза с режиссером «Бэтменов». Дело не в отвращении к студийному кино, просто тогда мне было больше по душе нечто иное. Вместо «Бэтмена: Начало» я сыграл в крошечном инди-фильме о парне с синдромом Аспергера, влюбившимся в девушку с таким же недугом. Это мелодрама «Без ума от любви», основанная на реальной истории. При выборе ролей я всегда отталкиваюсь от того, что мне интересней.

После завершения съемок в сериале «Ужасы по дешевке», Хартнетт заметно активней набирает проекты, в основном это независимое кино, но лишь на 2017 год у актера заявлено пять премьер, в числе которых трагикомедия Ацуко Хираянаги «О, Люси!», показанная в программе 70-го Каннского кинофестиваля.
http://s2.uploads.ru/t/pghVa.jpg

По информации полученной от: Global Cinema

Источник

198

Josh Hartnett on playing a stranded snowboarder in mountain drama 6 Below

In 6 Below you play real-life snowboarder/hockey player Eric LeMarque, who was stranded for eight days in a massive winter storm. Did you ever think: ‘What have I let myself in for?’

The cold up in the Utah mountains was uncomfortable but you can dress in layers of things underneath what the character’s wearing that can deal with that. You’re not immune to the cold when you’re up in those elements. There’s always cold that will be beyond your breaking point — but there were ways of dealing with it. At one point, I had the beginnings of frostbite and we had to stop filming so I could warm up. Medics wanted me to stop for a couple of days while my feet thawed but it wasn’t possible so we had to put in more of those breakable heat pads in my boots and make sure I took breaks to warm up.

Any other hairy moments?

Well, because Eric lost weight on the mountain, I was on a diet that was minuscule. The amount of food I was eating was almost non-existent. So along with expending all this energy in high altitude, I wasn’t taking anything in, so I was losing my mind from the hallucinatory effects of weight loss.

Why did you want to do it?

Director Scott Waugh convinced me that it was going to be the most challenging thing I’d done. I’d been working on Penny Dreadful for three years and we were in a nice, warm, cosy studio in Dublin. We were there every day and I felt like it would be fantastic to take on the elements. It felt like a challenge I couldn’t pass up.

Are you a big winter sports person?

I grew up in Minnesota, which is a hockey-oriented state, but the last time I played hockey was when I was about 12! So I hadn’t been on skates in years. I’d gone skating on a recreational lake a couple of times but really nothing to speak of. So getting on the ice with a bunch of professional hockey players and semi-pros, and having them watch me find my legs like a duck trying to swim for the first time, it took me a while to get back into it! That was the most difficult part. Snowboarding I started just after high school and I’ve been snowboarding as much as I can.

Along with acting, you’re also involved in the art world, right?

I went to visual art school and I started acting kinda on a lark. Somebody asked me to audition for a couple of things, and I landed a TV show and a movie within two weeks and decided that was better than being broke, and I never went back to school. But I continued to be interested in the art world and have lots of friends who are doing quite well in the visual arts from New York, LA and London. I have friends who own galleries.

What else are you focusing on?

I’ve been writing a lot over the last couple of years. I have a script that we are shopping around right now in LA and I’m working on a second script to potentially direct. These are things that I will produce as well. I’ve wanted to branch out and try all sorts, and have found an actor’s life to be peripatetic. You need other things going on, otherwise you become restless. Or maybe the restlessness is what leads me to try new things. But I’m doing all sorts right now.

Do you want to put down roots now you’re a father of two?

That’s a huge push in that direction. I’m much more stable now than I’ve ever been. I’m spending less and less time on the road.

Has fatherhood changed you?

The biggest change is that you have very little time to think about yourself. Acting — God, I couldn’t think of a more narcissistic profession! You’re looking at your own emotional reactions and you use your life as your tool, so you spend a lot of time navel-gazing. So to then have these little creatures you need to keep alive, healthy and happy, and they require all your energy, it’s a welcome relief. I’m nearing 40 and it’s about time I started growing up!

Do you and your partner Tamsin Egerton want to work together on screen?

At some point. We’ve got more than enough on our plates taking care of the kids. We are very hands-on.

Is it easy not to talk about the film business at home?

Yeah. Our normal life is about how we keep both kids happy. We have to work but don’t spend a lot of time discussing power moves in the business.

6 Below is in cinemas and on demand from today

Ссылка

199

We Talked to Josh Hartnett About 'Stranger Things' and Catholic School

The veteran actor opens up about being a father and meeting Harrison Ford.
http://sf.uploads.ru/t/UeoDT.jpg

ByJosh Hartnettas told toLarry Fitzmaurice
Oct 18 2017, 7:20pm

In Early Works, we talk to artists young and old about the jobs and life experiences that led them to their current moment. Today, it's actor Josh Hartnett, whose latest film 6 Below: Miracle on the Mountain is out now in theaters and on VOD.

  I grew up in St. Paul, which is probably quite a different place than what it is today. It was the 1970s and the early 80s, and you had a lot more leeway than kids do today. I remember being very unrestricted in my ability to travel around on my own and ride bikes wherever I wanted. It's a little nostalgic to look at that time period through the lens of Stranger Things, and what you see in there is very much how my young life felt—minus the Demogorgon.

  My home life was simple, idyllic, and sort of suburban, even though I grew up in a city. I'm the oldest sibling by a long shot, and as a father, I can see that there's a different pressure that goes into being the oldest. I felt a certain amount of pressure to be a trailblazer—to lead by example, to try not to get angry at my little brothers and sisters because they needed to be protected. By the time my youngest brother—who is nine and a half years younger than me—was anywhere near the age where I could interact with him, I was already out the door.

We've all become much closer as adults, but they're all individuals. None of us do the same thing for a living, everybody's very opinionated in their own right, but our shared trait is that we all listen to each other quite well. We get together whenever we can and try to figure things out between one another and the world. I feel really lucky to have a good relationship with them, and to be able to keep that going into the future.

I went to Catholic school through my sophomore year of high school, and then I moved to a public arts school, which was blissful. My grandmother was very religious, but my parents and I weren't, so I was sent to Catholic school to appease my grandmother, who I love very much and was very close to. I stuck with it because all my friends were there, but going to mass and doing all those things felt hypocritical. After my sophomore year, I was feeling very adult, and I decided to make my own decision, which is that I wanted to be an artist—a painter, specifically. To be in a more artistic environment was very exciting for me.

I went to SUNY Purchase to study the performing arts, which I loved—but it was such a short period of time, only six months before I started getting acting jobs. But being near New York was incredible access for me at that time. From there, I auditioned for a couple of things, and within two weeks of auditions, everything just took off from there. It was quick, but it kicked off what became my life for the last 20 years.

Making Hollywood Homicide was a funny experience—and I hope the movie is still funny. I'd taken some time off from acting, wrote a script with my writing partner that we sold to Dreamworks, and moved back to Minnesota to spend some time with friends and family, and my agent called me and told me there was a chance I could work with Harrison Ford. He was a childhood hero, of course, so I went down to LA ,and we had bagels and coffee in Westwood. I couldn't speak—I was so enamored with Han Solo and Indiana Jones and all that. He said he wanted to do the film and that we were gonna do it together, so of course I decided to go back to LA and start making movies again.

Parenthood is such a massive change that it's hard to sum up, but the biggest thing that changes is your focus. No matter who you are and where you come from, there's a level of selfishness when you're young because there's no one else for you to look out for. When you have someone that you actually have to keep alive besides yourself, that piece of you that was so focused on your own survival moves over to them. A friend said this, and it really rang true to me: It's like letting someone else run around with your heart for a while. You work diligently to make sure that other person is looked after.

But how do you balance it with work? Work, for me, is simultaneously an expression of what I'd like to be doing and a means of making a living for my kids—a way to make sure that their lifestyle is going to be exciting and new. I couldn't imagine missing anything in their lives. Since my daughter was born, I've shot four films, and my kids haven't been able to come on set to only one of them. Everything else they've been there for, and they'll continue to be.

Ссылка

200

Перевод интервью из METRO

Джош Хартнетт играет в скейтборд в горной драме «На глубине 6 футов»

В фильме «На глубине 6 футов» вы играете реальную жизнь сноубордиста / хоккеиста Эрика ЛеМарка, который потерялся в горах в течение восьми дней в огромный зимний шторм. Снимаясь, вы когда-нибудь думали: «Во что я ввязался?»
Холод в горах Юты был неудобным, но вы можете одеваться слоями вещей, под тем, что носит персонаж.  Вы невосприимчивы к холоду, когда находитесь в этих условиях. Там всегда холодно, что будет за пределами ваших возможностей, но есть способы справиться с этим. В какой-то момент у меня начались обморожения, и нам пришлось прекратить съемку, чтобы разогреться. Медики хотели остановить съемки на пару дней, чтобы мои ноги не пострадали, но это было невозможно, поэтому им пришлось ложить ещё больше этих разлагающихся тепловых подушек в мои сапоги и следить, что я делал перерывы, чтобы согреться.
Какие-либо другие неловкие моменты?

Ну, потому что Эрик похудел на горе, я сидел на диете, которая была очень крохотной. Количество еды, которую я ел, её почти не существовало. Таким образом, наряду с расходованием всей этой энергии на большой высоте, я ничего не ел, поэтому я сходил с ума от галлюцинаторных эффектов потери веса.
Почему Вы хотели сделать это?

Директор Скотт Во убедил меня, что это будет самая сложная вещь, которую я сделал. Я три года работал над Penny Dreadful, и мы были в хорошей, теплой, уютной студии в Дублине. Мы были там каждый день, и я чувствовал, что это будет фантастически, взяться за исполнение. Это было похоже на вызов, который я не мог упустить.
Вы сильны в зимних видах спорта?

Я вырос в Миннесоте, регионе, ориентированном на хоккей, но в последний раз я играл в хоккей, когда мне было около 12-ти! Так что я не был на коньках годами. Я пару раз катался на развлекательном озере, но на самом деле тут не о чем говорить. Таким образом, попадая на лед с кучей профессиональных хоккеистов и полупрофилов, и заставляя их наблюдать за тем, что мои ноги, как утка, пытающаяся плавать в первый раз, мне потребовалось некоторое время, чтобы заново вернуться в это! Это была самая сложная часть. Сноубординг! Я начал заниматься сразу после средней школы, и я катался на сноуборде, столько, сколько мог.
Наряду с актерством вы также участвуете в мире искусства, верно?

Я пошел в школу изобразительного искусства, и я начал действовать типа шутки ради. Кто-то попросил меня сходить на пробы пару раз, и я попал на телешоу и фильм в течение двух недель и я решил, что это лучше, чем сломаться, и я больше не возвращался в школу. Но я по-прежнему интересовался миром искусства и имею много друзей, которые хорошо себя чувствуют в изобразительном искусстве из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Лондона. У меня есть друзья, у которых свои галереи.
Чему вы ещё уделяете внимание?

Последние несколько лет я много пишу. Прямо сейчас один мой сценарий продаётся в Лос Анджелесе , и ещё я работаю над возможным продолжением этого сценария. В обоих случаях я буду и продюсером. Я хотел попробовать что-то ещё, и, как оказалось, актёрская жизнь никогда не стоит на месте. Рядом с тобой всегда должно что-то происходить, иначе ты не найдёшь себе покоя. А может именно отсутствие покоя подталкивает меня пробовать что-то новое. В общем, чем я только сейчас не занимаюсь.
Вы хотите пустить корни теперь, вы - отец двоих детей?

Это - огромный толчок в этом направлении. Теперь я намного стабильнее, чем когда-либо. Я трачу все меньше и меньше времени на дорогу.
Отцовство изменило вас?

Самое большое изменение в том, что у вас очень мало времени думать о себе. Действуя - Бог, я не мог думать о более нарциссической профессии!  Вы смотрите на свои собственные эмоциональные реакции, вы используете свою жизнь в качестве инструмента, поэтому вы тратите много времени на самосозерцание. Итак, чтобы иметь эти маленькие существа, вам нужно оставаться живыми, здоровыми и счастливыми, и они требуют всей вашей энергии, это приятное облегчение. Я приближаюсь к 40, и самое время, чтобы я начал расти!
Вы и ваш партнер Тэмсин Эджертон хотите работать вместе на экране?

На каком-то этапе. У нас более чем достаточно средств, чтобы заботиться о детях. Мы очень практичны.
Действительно ли легко не говорить о кино-бизнесе дома?

Да. Наша нормальная жизнь в том, как мы растим детей счастливыми. Мы должны работать, но не тратим много времени, обсуждая шаги власти в бизнесе.

Смотрите фильм «На глубине 6 футов» в кинотеатрах.

201

Людмила написал(а):

Мы очень практичны.

Мы очень практичны.

Судя по тому, как они одеваются, даже слишком

202

Josh Hartnett interview: "I was attracted to filmmakers who were taking risks"
The unlikely indie kid

Josh Hartnett, the star of Oh Lucy!, shares his love for indie films and the stories that America needs ahead of his visit to the Singapore International Film Festival
http://sh.uploads.ru/t/acQr8.jpg

Remember a time when you couldn't escape seeing Josh Hartnett on a magazine cover? This was the late '90s and early 2000s, when you weren't embarrassed to listen to Nickelback and when it was socially acceptable to wear a Trucker cap. It was also a time when films such as The Virgin Suicides, Black Hawk Down, Pearl Harbor and Wicker Park made you swoon for the heartthrob that was Hartnett. Lets face it: Everyone had a favourite Josh Hartnett film.

At the height of his career, the actor had worked with renowned directors such as Ridley Scott, Michael Bay and Brian De Palma. He starred opposite leading ladies like Kirsten Dunst, Kate Beckinsale, Scarlett Johansson and Diane Kruger, and was constantly on lists of the most beautiful and desirable men. Then you grew up — older and wiser perhaps — and moved on to Hollywood's newer princes. The likes of Ryan Gosling, Ryan Reynolds and Chris Hemsworth reigned supreme, while the actor your heart once went into overdrive for, faded into oblivion. But did he really? When Hartnett returned to television in 2014 to star in the horror drama Penny Dreadful, many saw it as a "comeback" after he "disappeared" from Hollywood.

But it wasn't like the actor had fallen off the face of the earth. Speaking to us over the phone from Los Angeles, the Hartnett on the line is now 39 years old and a father-of-two. He's been in independent films for the last 20 years — it's just that you haven't noticed. He's done four films for the last year and a half, steadily working with lesser-known filmmakers and choosing flicks that preferred festival recognition as opposed to international fare. Hartnett even turned down the role of Christopher Nolan's Batman. This route isn't surprising, given that his love for indie films stemmed from his childhood growing up in Minnesota.

"When I started in Hollywood, it wasn't my intention to become the most successful, richest actor in Hollywood," said Hartnett in his particularly deep voice that would have made my 14-year-old self very, very happy. "I wanted to work with certain types of directors and make certain types of films, and I've been able to do that."

Apart from working with directors in the big league, he's also had an aptitude for first-timers. In 1999, he starred in the cult hit The Virgin Suicides, which was director Sofia Coppola's first film. He also starred in Vietnamese director Tran Anh Hung's first English language feature, I Come With The Rain. For his visit to the Singapore International Film Festival at the end of this month, he'll be representing Oh Lucy!, which is director Atsuko Hirayanagi's debut feature.

A road movie about a middle-aged Japanese woman (Shinobu Terajima) who develops a crush on her charming American English teacher (Hartnett) that sends her into an existential crisis, Oh Lucy! is based on Hirayanagi's short that premiered at Cannes Critics Week and won the second prize in Cinéfondation. In our conversation, Hartnett was candid about his love for ramen, passionate for the stories America needs to tell, and honest about a quarter-life crisis.
I understand that Atsuko Hirayanagi wanted you in Oh Lucy! and that you had a phone conversation with her that sealed the deal. What attracted you to the role?
I found her to be very sure-footed in what she wanted to do. There was not a hint of possessiveness over her work and yet she was very clear about what she wanted. I think it's a sign of a really talented director — someone who isn't afraid to listen to other people's opinions but then in the end, has a very clear idea of what they need and what they want. But I already wanted to do the film just from reading the script and seeing her short. The short's comedic timing and sense of drama was beautifully rendered. It kept me on a nice edge the whole time.

What's your approach like when it comes to talking to directors about prospective roles?
I typically ask a few questions like, "What do you think of the character?", and see if they agree with some of my interpretations of the character. If they don't, then "Why?", "Why don't they like what I'd like to do with the character?"

Atsuko mentioned that what attracted her to cast you was your "rebellion". You're this Hollywood kind of guy who's good-looking and talented, but you choose to be in indie films as of late. What do you make of that, this "rebellion" of sorts?
It definitely comes out in the work that I choose and in the way I carry myself. A lot of it isn't necessarily rebellion as much as it is me not just seeing things the way other people do. When I started in this industry, I was young and I wanted to be a part of films that were like the films I admired when I was a little bit younger.

What sort of films did you like? What was your film education like growing up?
I worked at a video store when I was 15 or 16 years old and I was able to take home as many videos as I wanted at the end of the night. I'd stay up all night watching VHS and I watched everything from the modern era of independent film and foreign films. I enjoyed going to a big movie theatre every once in a while, but it wasn't really what I was attracted to. I was attracted to more personal stories and filmmakers who were taking risks and pulling off different ways of approaching making film.

A lot of really good films came out in 1996, the year I graduated high school. One of my favourties from that year was Basquiat. 12 Monkeys, The Usual Suspects, Trainspotting...

So did you like the new Trainspotting?
I thought it was good. I felt it was an honest approach to following those characters down the line. It wasn't as affecting as the original was — like the shot of adrenaline into the theatre, like it really just knocked me back. You can really do something special with this. I was raised in the '90s, and at that time, film was really our cultural touchstone. What our friends always talked about, culturally, was through film and what sort of films we liked. You identify yourself by the sort of music you like but then on top of that, there were always these subgroups of people that like certain types of film and I think a lot of that is lost now. I identified with film and was very interested in it from a young age, naturally because of the form of entertainment that we all sort of partook as young people.
You've played characters written from true accounts in the past, but when it comes to approaching a fictional character like in Oh Lucy!, what was your homework like?
I looked at what he's doing there. Why is John in Japan? Why is he there and why is he teaching this class in this particular way? Well, he's looking for an escape that will hopefully give him some satisfaction that he wasn't gettting back home. He teaches the class in a sort of absurdist way, which is more about voice exercises and nothing to do with actually learning the language. Because he doesn't know how to speak Japanese. He has no business being an English teacher over there... just because he's tactile and handsome.

You spent three weeks shooting in Japan. First things first, what's your favourite Japanese dish?
I mean, ramen. I'm obsessed with ramen.

Me too! Do you always get the one with the shoyu sauce?
I like all kinds of ramen. Ive eaten a lot of ramen over the course of my life. I just like the fact that it's always a delicious warm fulfilling meal but there is so much variation available.

Having spent three weeks filming in Japan and being with a Japanese cast, how familiar are you with the culture now?
I've always felt like it's difficult to get to know the real culture in Tokyo. It's so far removed from my own. It's a totally different way of living. I always felt no matter what, I'd be an outsider. My very close friend whose brother moved to Japan has been there for years now, loves it and has more insight into the culture, but even he doesn't quite understand everything, being from something so far removed as Minnesota. My insights on the culture are very miniscule. But I always loved being there, something about it makes you feel more alive.

Oh Lucy! sees this woman in a mid-life crisis type of situation. What would your advice be for someone going through the same thing?
I don't know. I'e never been through a mid-life crisis. I'm not that old — 39!

Okay then, what about a quarter-life crisis? What was yours like?
Mine was mostly about trying to find meaning in my own life. I knew I was capable, I had good friends, a good girlfriend at the time, had made some money, and was working all the time. Everything was going pretty well. But I had a sort of philosophical freakout, in which I didn't really know whether or not what I was doing was actually what I was supposed to be doing.

It resolved itself by being practical. I realised that being indecisive was more detrimental to my life than just choosing a path and going with it. I'm not necessarily fated to do anything in particular. It's about what I do, not about what I believe I am inside that matters.

Which brings me to my next question. You were 18 when you landed your first gig and now at 39, what do you want out of your career and what's next?
I feel like it's just getting started. The aforementioned quarter life crisis took me on a path where I wasn't sure what I wanted from my career. I've been writing for the last couple years and I'm very interested in the craft of writing scripts. Maybe eventually direct something. But every actor wants to be a director so that's no big deal, but I'm curious to see how I can approach that. I have a lot more fun with the work I've been doing as an actor than I used to. Hopefully I'll be able to eventually make films I feel are special or important to me.

What kind of stories do you think are needed right now in this day and age, and are these the kind of stories you want to do in the future?
It brings up a whole question I'm actually dealing with — something that I've been writing. Does art affect the political arena? Does art affect the way people think or is art a parallel of history that goes along with politics and culture? If I made a movie tomorrow, will it nail down what this whole situation is about in America? Do I think it will affect change? I doubt it. The real change occurs in our day-to-day lives, getting involved in the political arena or in a social movement that can affect change.

I'm not sure if art can affect that on a major scale or if art is more reflective of a culture. It's not like writers made people become anti-establishment in the '60s. It was reflective of a bunch of people who were already anti-establishment. It's a good touchstone for people to point to and be like, "I'm part of that". But I don't know if the films we're making now are going to have an effect on how we look back on this time and how we view our fight against the powers that be right now. You tell me, what do you think?

I think the undercurrent from the films I've seen recently is that there's still hope. In every movie I've seen so far, hope has been the unifying thing.
In the darkest times, that's the thing that pulls us through. This is a very dark time, it's a scary time. I think now is the time to be most hopeful. But now is the time when it's most difficult to be hopeful, but when we probably need it most.
Oh Lucy! will be screened on 30 November at Marina Bay Sands as part of Singapore International Film Festival. Book tickets.

Ссылка

203

французский

Josh Hartnett, un éros très discret

Par Sabrina Champenois photo Yann Rabanier pour Libération — 29 janvier 2018 à 17:06 (mis à jour à 18:37)

Modeste, réfléchi, fan de Fellini : l’acteur américain de 39 ans au potentiel de sex-symbol est si peu hollywoodien qu’il en devient presque trop parfait.

«J’ai rencontré Josh Hartnett.» Il y a une quinzaine d’années, la phrase nous aurait valu avalanche de questions, torrent de jalousies. Josh Hartnett venait alors de jouer Trip Fontaine dans Virgin Suicides de Sofia Coppola, le ténébreux qui brise le cœur de Lux en l’abandonnant après le bal de la «prom», du coup elle ne rentre pas à l’heure convenue, du coup sa mère les coupe du monde, elle et ses quatre sœurs, on connaît la suite. Josh Hartnett, c’était aussi Dwight «Bucky» Bleichert dans le Dahlia noir de Brian De Palma, le flic boxeur traumatisé qui développe une obsession pour Elizabeth Short alias «le Dahlia noir», retrouvée coupée en deux à Los Angeles en 1947. Des rôles arty parfaits pour alpaguer le public européen que Hart-nett complétait par des gros machins militaro-hollywoodiens plébiscités outre-Atlantique : Pearl Harbor, la Chute du faucon noir. Bref, à 25 ans, Hartnett jouait et gagnait sur tous les tableaux. L’Amérique voyait en lui son nouveau petit fiancé, d’aucuns lui trouvaient carrément un potentiel de légende, «mix de Gary Cooper et Montgomery Clift». Leo DiCaprio, son aîné irradiant de quatre ans, avait intérêt à surveiller le challenger au charme mat.

2018. Vouloir rencontrer le king Leo relève de la chimère. Surtout dans les conditions où on se retrouve face à Hartnett : une heure en tête-à-tête, sans agent sbire ni fans en pied de grue devant l’hôtel. L’un et l’autre ne boxent clairement plus dans la même catégorie. Mais Hartnett semble bien vivre le truc, client passablement idéal, respectueux, au propos circonstancié, réfléchi. Il est clairement beau, de façon plus intéressante que jeune car avec de petites aspérités, sans mettre spécialement en valeur son mètre 90 (sweat gris, pantalon noir). Le regard noisette est perçant mais un peu inquiet, pas celui d’un cador bonimenteur vite las d’être là.

A mi-course, on lui fait remarquer qu’il a employé trois fois «honnêteté». Un tic d’Américain bien-pensant ? Il dit, de sa voix étonnamment grave, celle d’un prêtre ou alors d’un juge, en tout cas plus vieille que ses 39 ans : «Etre honnête vis-à-vis de moi-même, ça m’est essentiel, et je pense que dans l’art, c’est la clé. C’est comme ça que la connexion peut se faire avec les autres, même s’ils ne comprennent pas forcément le propos : ils perçoivent en tout cas l’implication, la sincérité.» Et les autres, Josh Hartnett a autrefois eu du mal à les calculer. «Quand on est un outsider, comme je me sentais plus jeune, un peu isolé, l’art offre des moyens de communication indirecte, c’est un des aspects que j’apprécie vraiment dans ce métier.» Josh Hartnett ou l’histoire d’un gars au physique de «poster boy», propulsé jusque dans les chambres des jeunes filles et dans les fantasmes de leurs mères, régulièrement estampillé «homme le plus sexy» par les magazines américains, mais qu’on pressent aspirer régulièrement à se fondre dans le décor. Comme lorsqu’on le recroise quelques jours plus tard, au défilé Dior Homme. Sur son chemin, les «Josh ! Josh !» des photographes people pleuvent, lui trace avec un sourire entre timide et coincé, comme gêné par l’attention médiatique pourtant consubstantielle à son job. L’anecdote valide son discours de non-affilié au flamboyant et flambeur biotope hollywoodien : «Je fréquente peu d’acteurs, plutôt des musiciens, des écrivains, des plasticiens.» Ce n’est d’ailleurs que récemment que Hartnett a rallié Los Angeles, après avoir surtout vécu à New York, avec de fréquents allers-retours dans son Minnesota natal. Ces dernières années, il a aussi passé du temps à Londres dans le sillage de sa compagne Tamsin Egerton, actrice et mannequin anglaise avec laquelle il a deux filles, de 2 ans et 6 mois.

Le film qui nous l’amène est Oh Lucy ! chronique douce-amère entre Japon et Etats-Unis, autour d’une vieille fille de Tokyo prise d’une fixette pour un jeune prof américain, au point de tout plaquer, sa routine, son travail, sa vie (de merde, il est vrai). Une femme sur le fil qui avait follement besoin de croire à l’amour, au prince charmant, suggère-t-on. Lui : «Beaucoup d’interprétations sont possibles, tant mieux d’ailleurs. Pour moi, c’est une rédemption, l’histoire d’une femme qui s’ouvre au monde, aux autres, et à ses propres sentiments.»

Voir le monde, explorer : Josh Hartnett dit en avoir eu envie très tôt, à Saint Paul, Minnesota. «C’est une ville moyenne, ni grande ni petite, et je n’avais qu’une hâte, en sortir. Comme dit Room Full of Mirrors, la chanson de Jimi Hendrix, briser les miroirs et me libérer.» Son père gère des immeubles, sa mère a la fibre artistique. C’est Wikipédia qui le dit, on a zappé ces détails tant il semble que sa vie commence après. Peut-être avec sa rencontre avec Fellini, «décisive», dit-il. C’était à l’adolescence, le beau gosse travaillait alors dans un vidéoclub. Sa madeleine : 8 ½, autoportrait de l’artiste en dépressif confronté à la panne créatrice. Hartnett : «C’est l’aspect interrogations existentielles qui m’a passionné.» Oh Lucy ! est un premier film, de la Japonaise Atsuko Hirayanagi. Il dit aimer ça, tourner des premiers films et avec des étrangers, vu que les Américains «veulent trop souvent, dès leurs débuts, montrer qu’ils pourraient faire de gros films, ça donne des choses tarabiscotées plutôt que de belles histoires simples». Ces temps-ci, il écrit des scénarios, voudrait passer à la réalisation. Pour un peu, c’est d’ailleurs ennuyeux pour l’envie d’exotisme, on le trouverait terriblement européen alors qu’il a gravi l’échelle américaine comme il se faut : séries télé, puis grand écran. Il vote évidemment démocrate, parle de Trump avec gravité. Josh Hartnett lit même la presse (New York Times, Financial Times, Guardian), s’afflige que les gens s’abrutissent avec les réseaux sociaux. «Ils ne font que renforcer leurs propres convictions, leur monde se rétrécit, et leur compréhension avec.»

Par chance, il y a le pataquès Weinstein. D’un coup, Josh Hart-nett n’est plus idéal. Le gars parfait s’interroge. Dit que, «bien sûr, ce moment de débat et de changement est passionnant». Mais il ajoute, raccord avec la lettre mise au point de Catherine Deneuve publiée le jour même dans Libé : «Reste à savoir où tout ça va nous mener. Si les gens en viennent à ne plus approcher l’autre par crainte d’être taxés d’incorrection…» On soulève le cas de Kevin Spacey, gommé du dernier Ridley Scott. Las, il refuse de s’exprimer «sur un cas [qu’il ne connaît] pas assez bien, or, n’importe lequel de [ses] propos pourrait être mal interprété, désolé !». Les accusations qui visent l’acteur réalisateur James Franco, avec lequel il vient de tourner ? «I know, I know.» Un acteur américain qui doute, hésite, cherche et le dit : pas sûr que Leo nous en donnerait autant.

http://se.uploads.ru/t/8Kq0L.jpg

Ссылка

Электронный перевод

Джош Хартнетт, очень сдержанный эрос

Скромный, вдумчивый, фанат Феллини: 39-летний американский актер с сексуальным символом - настолько маленький Голливуд, что он почти слишком совершенен.

« Я познакомился с Джошем Хартнеттом». Около пятнадцати лет назад приговор был бы лавиной вопросов, потоком ревности. Джош Хартнетт только что сыграл в «Trip Fountain in Virgin Suicides » Софи Копполой, темным человеком, который разбил сердце Люкса, оставив его после мяча «выпускного вечера», поэтому она не возвращается в согласованное время, поэтому его мать отрезает их от мира, она и ее четыре сестры, мы знаем остальное. Джош Хартнетт, это был также Дуайт «Баки» Блейхерт в черной георгине Брайана Де Пальмы, травмированного боксера-копа, который развивает одержимость Элизабет Шорт, ака «черная георгина», найденная в двух частях в Лос-Анджелесе в 1947 году. Роли Арты идеально подходят для альпагеров европейской общественности, которую Харт-нетт завершил большими военными голливудскими хорошими вещами, получившими признание за рубежом: Перл-Харбор, падение черного ястреба . Короче говоря, в возрасте 25 лет Хартнетт играл и выигрывал на всех фронтах. Америка увидела его своим новым маленьким женихом, некоторые люди нашли ему потенциальную легенду, «смесь Гэри Купера и Монтгомери Клифта» . Лео ДиКаприо, его старший из четырехлетнего ребенка, заинтересовался просмотром смелого претендента.

2018. Желание встретиться с Лео Львом - мечта. Особенно в условиях, когда мы оказываемся перед Хартнеттом: час в головах, без агента, нанятого или поклонников у основания крана перед отелем. В одной и той же категории четко не указаны одно и то же. Но Хартнетт, похоже, хорошо это понимает, довольно идеальный клиент, почтительный, косвенный, продуманный. Это явно красиво, интереснее, чем молодое, потому что с небольшими неровностями, без особого демонстрации его метра 90 (серая толстовка, черные брюки). Карие глаза пронзительны, но немного волнуются, а не лай-кадор, быстро усталый от того, чтобы быть там.

На полпути ему сказали, что он трижды использовал «честность». Хороший американский мыслительный тик? Он говорит своим удивительно серьезным голосом: священник или судья, по крайней мере старше его 39 лет: «Чтобы быть честным с самим собой, это важно для меня, и я думаю, что в искусстве это ключ. Так может быть и общение с другими, даже если они не обязательно понимают цель: они воспринимают в любом случае импликацию, искренность ». И другие, Джош Хартнетт однажды столкнулись с проблемой для их расчета. «Когда вы являетесь аутсайдером, поскольку я чувствовал себя моложе, немного изолирован, искусство предлагает косвенную связь, это одна из вещей, которые мне действительно нравятся в этом бизнесе». Джош Хартнетт или история парня с физическим «мальчиком-плакатом», вывезенного в комнаты молодых девушек и фантазий своих матерей, регулярно печатали «самый сексуальный человек» в американских журналах, но мы чувствуем, что регулярно стремимся тают в декоре. Например, когда мы пересекаем его снова через несколько дней, на шоу Dior Homme. По дороге, «Джош! Джош! » Знаменитые фотографы идут дождь, он следит с улыбкой между застенчивыми и застрявшими, смущенными вниманием средств массовой информации, но все же единосущным для его работы. Анекдот подтверждает свою неаффилированную речь ярчайшему и яркому биотопу Голливуду: «Я часто встречаюсь с несколькими актерами, а скорее с музыкантами, писателями, визуальными художниками». Также недавно Хартнетт присоединился к Лос-Анджелесе Анджелес, в основном живший в Нью-Йорке, с частыми поездками обратно в родную Миннесоту. В последние годы он также провел время в Лондоне после своего партнера Тамсина Эгертона, актрисы и английской модели, с которой у него две дочери, 2 года и 6 месяцев.

Фильм, который приносит ему, это О Люси! горьковатая хроника между Японией и Соединенными Штатами, вокруг старухи из Токио, взяла фиксаж для молодого американского учителя, чтобы заняться всем, своей рутиной, его работой, своей жизнью (дерьмо, он правда). Одна женщина на теле, которой безумно нужно верить в любовь, принц Шарм, предлагает один. Он: «Многие интерпретации возможны, тем лучше, кроме того. Для меня это искупление, история женщины, которая открывается миру, другим и ее собственным чувствам ».

Посмотрите на мир, исследуйте: Джош Хартнетт сказал, что хотел, в начале Сент-Пол, штат Миннесота. «Это средний город, не большой или маленький, и я не мог дождаться выхода. Как комната, полная зеркал, песня Джими Хендрикса, сломать зеркала и освободить меня ». Его отец управляет зданиями, у его матери художественное волокно. Это Википедия, которая говорит это, мы забивали эти детали, поскольку кажется, что его жизнь начинается после. Возможно, с его встречей с Феллини, «решающей», говорит он. Это было в подростковом возрасте, красивый мальчик тогда работал в видео-клубе. Его сделал: 8 ½, автопортрет художника в депрессию, столкнувшись с творческим расстройством. Хартнетт: « Это вопрос экзистенциального допроса, который меня очаровал». О Люси! это первый фильм, японский Ацуко Хираянаги. Он говорит, что ему нравится, снимать фильмы и с незнакомыми людьми, потому что американцы «хотят слишком часто, с самого начала, чтобы показать, что они могут делать большие фильмы, это придает вещи неспокойные, а не простые истории». В эти дни он пишет сценарии, хотел бы перейти к реализации. Немного, это скучно для желания экзотики, это было бы ужасно европейским, когда он поднимался по американской лестнице, как и должно быть: сериал, а затем большой экран. Он, очевидно, голосует за демократа, говорит о Трампе с серьезностью. Джош Хартнетт даже читает прессу ( New York Times, Financial Times, Guardian), жалуется, что люди злоупотребляют социальными сетями. «Они только укрепляют свои собственные убеждения, их мир сжимается и их понимание. "

К счастью, есть паттинг Вайнштейна. Внезапно Джош Харт-нетт уже не идеален. Идеальный парень удивляется. Говорит, что «конечно, этот момент дебатов и перемен - это волнующе». Но он добавляет, в связи с письмом, разработанным Кэтрин Денёв, опубликованным в тот же день в Либе : «Остается знать, куда все это приведет нас. Если люди не подходят друг к другу, опасаясь быть обвиненными в некорректности ... « Случай с Кевином Спейси, стертый последним Ридли Скоттом. Утомленный, он отказывается говорить «о случае [что он не знает] достаточно хорошо, и любые его замечания могут быть неверно истолкованы, извините!» Обвинения в адрес режиссера Джеймса Франко, с которым он просто стрелял? «Я знаю, я знаю» . Американский актер, который сомневается, колеблется, ищет и говорит: не уверенный, что Лео даст нам столько же.

204

французский
http://s4.uploads.ru/t/zUFaw.jpg

L’acteur Josh Hartnett était à  il y a quelques jours à Paris pour évoquer avec la presse son rôle dans le premier film d’Atsuko Hirayanagi : Oh Lucy

Professeur d’anglais dans Oh Lucy !, Josh Hartnett est confronté à la culture japonaise et surtout à l’une de ses ressortissantes, Setsuko (Shinobu Terajima). Une confrontation aux petits airs de Lost in Translation, mais avec un ton plus sarcastique et poétique, là ou le Sofia Coppola tendait vers la mélancolie et l'absurde. Nous avons discuté avec l’acteur.

ВИДЕО

Смотрите видео по ссылке,
к сожалению, в моем регионе видео заблокировано(((((((((((((((

205

французский

Анонс интервью, здесь пока только фрагмент

Josh Hartnett : “Brian de Palma a une place importante dans ma culture cinématographique”
http://s8.uploads.ru/t/YHQBb.jpg

On se souvient de lui comme du plus beau garçon du lycée dans “Virgin Suicides”, de Sofia Coppola. Mais il a aussi tourné avec Robert Rodriguez ou Brian de Palma. Nous avons rencontré Josh Hartnett, qui est à l’affiche de “Oh Lucy !” pour une interview vidéo à base de petits papiers colorés.

Pour toute une génération qui a été adolescente à la fin des années 90, l’acteur américain Josh Hartnett, ​39 ans, ​sera pour toujours Trip Fontaine. Soit le plus beau garçon du lycée, le highschool lover idéal convoité par les sœurs Lisbon, dans le film de Sofia Coppola, Virgin Suicides, que la jeune réalisatrice avait adapté du roman de Jeffrey Eugenides. Josh Hartnett avait 20 ans… C’est le film qui l’a fait éclore, dans une filmographie aussi marquée par le film de science-fiction The Faculty (Robert Rodriguez, 1998), la machine de guerre Pearl Harbor (Michael Bay, 2001), ​ou​ le thriller poisseux de Brian de Palma​, Le Dahlia noir (2006).

L’acteur, qui a​vait été approché par Christopher Nolan pour jouer le rôle de Batman – et l’avait décliné – est aujourd’hui à l’affiche du premier film de la réalisatrice japonaise Atsuko Hirayanagi, Oh Lucy ! présenté à Cannes à la Semaine de la critique. Il y incarne un jeune homme paumé, qui enseigne l’anglais au Japon en usant de méthodes peu orthodoxes. A cette occasion, il s’est prêté au jeu de notre entretien sur petits papiers colorés, au cours duquel il évoque l’importance dans sa vie d’acteur d’un job de jeunesse dans un vidéo club du Minnesota, dont il est originai...

Ссылка

206

Interview : Josh Hartnett : « je suis attiré par des rôles proches de moi »
mardi 30 janvier 2018 - 13:59 | Interview
http://sd.uploads.ru/t/4wjna.jpg

On l’a connu en ado torturé dans Virgin Suicides et The Faculty puis en capitaine courageux dans Pearl Harbor avant de le retrouver en loup-garou dans la sublime série Penny Dreadful. Josh Hartnett, bientôt 40 ans, et plus de trente films à son actif, revient cette semaine sur nos écrans dans Oh Lucy ! un film attachant réalisé par Atsuko Hirayanagi dans lequel il interprète un professeur d’anglais en plein Tokyo. C’est à l’occasion de sa venue à Paris il y quelques jours pour la promotion du film que nous avons pu le rencontrer pour évoquer son rôle, son parcours, mais également son attirance pour les films indépendants.

Présenté à la Semaine de la Critique lors du dernier Festival de Cannes, Oh Lucy ! traite de l’histoire d’une rencontre. Celle de John, un américain exilé à Tokyo qui gagne sa vie en donnant des cours d’anglais, et Setsuko, une Tokyoïte solitaire, qui mène une vie sans saveur jusqu’à ce que le destin la conduise à John. Cette expérience agit comme un électrochoc sur Setsuko qui envoie tout balader et s’éprend de son professeur. Lorsqu’elle apprend que sa nièce Mika et John sont en couple et qu’ils ont fui ensemble en Californie, elle s’embarque dans une folle virée qui la conduira à de nombreuses découvertes, à commencer par elle-même.

Ссылка

207

Интервью Джоша Хартнетта к премьере фильма "О, Люси!", на Monkeys Fighting Robots

ИНТЕРВЬЮ Слушать!

http://s5.uploads.ru/t/yR9BS.jpg

208

Maltin on Movies #170: Josh Hartnett
An overnight success in films like The Faculty and Halloween H20, Josh Hartnett has moved beyond being a teen heartthrob and proved that he’s a long-distance runner. He’s worked on Broadway and London’s West End and is choosing interesting film projects like the indie Oh Lucy! that’s now playing in theaters. Incredibly bright (and likable), he shares stories of working with everyone from Warren Beatty to Harrison Ford in this enjoyable chat with Leonard and Jessie. We even talked about our mutual interest in jazz.

ИНТЕРВЬЮ

Jessie Maltin
‏13 ч.13 часов назад
#MaltinOnMovies: He loves Jazz,  has a great sense of humor and 12 year old me couldn’t believe I was sitting next to him. #JoshHartnett is the real deal http://bit.ly/2Dvwry9  @leonardmaltin @ohlucymovie #TheFaculty #HalloweenH20 #PennyDreadful #BlackHawkDown #VirginSuicides

http://s3.uploads.ru/t/X5FeG.jpg

https://twitter.com/jessiemaltin

209

Ещё одно интервью, с премьеры фильма "О, Люси!" во Франции.

Josh Hartnett: "Les gens ne comprennent pas qu’on tourne le dos à la célébrité"
Paris Match| Publié le 01/02/2018 à 06h59 |Mis à jour le 01/02/2018 à 12h44
Par Karelle Fitoussi

Josh Hartnett avait disparu des radars. Mais se rappelle à notre bon souvenir dans « Oh Lucy ! » d’Atsuko Hirayanagi.

Au siècle dernier, Josh Hartnett était Robert Pattinson. Avant Pattinson. Ou le prochain DiCaprio. Après DiCaprio. Bref, « the next big thing ». C’était avant l’avènement des Kardashian et des réseaux sociaux. En quelques années, il enchaîne les rôles de beau gosse dans des films pour ados (« Halloween, 20 ans après, il revient », « The Faculty »), fait de l’ombre à Ben Affleck en marcel blanc très seyant dans « Pearl Harbor » et revêt l’uniforme dans « La chute du faucon noir » de Ridley Scott. Mais c’est Sofia Coppola qui le hisse au rang d’icône en lui offrant le rôle de Trip Fontaine, dans « Virgin Suicides ». En 2006, il est détective chez De Palma (« Le Dahlia noir »), le temps d’asseoir sa réputation de néo-Brad Pitt. Puis plus rien. Josh Hartnett cumule les titres que plus personne ne va voir. Et refuse tous les blockbusters de superhéros – de Superman à Batman.
Stratégie à revoir ? Pas si l’on en croit l’intéressé, retrouvé près de dix ans et deux bébés plus tard à l’affiche d’un premier film indépendant très singulier. « Je n’ai aucun regret. On m’a tout offert et j’ai refusé beaucoup de projets, mais j’ai eu la carrière que je voulais. La plupart des gens ne comprennent pas qu’on puisse tourner le dos à la célébrité, mais à cette époque on me proposait sans arrêt la même chose. J’ai préféré m’aventurer sur des terrains inconnus. Comme c’est le cas avec le film d’Atsuko Hirayanagi, tourné en partie au Japon. » Dans « Oh Lucy ! », Josh incarne un prof d’anglais perdu dans la capitale tokyoïte, séducteur sur le retour de lolitas nipponnes, un rien pathétique, mais qui peut encore se permettre d’en rire. Car l’ex-idole, l’air de rien, est toujours là et n’en démord pas.
Son regard a été aiguisé alors que, lycéen, il se fait de l’argent de poche dans un vidéoclub local. Et découvre émerveillé qu’il y a un monde en dehors des blockbusters qu’on lui sert en plâtrées dans son Minnesota natal. Le cinéma étranger, la nouvelle vague, Louis Malle… A partir de là, le ver est dans la pomme : Josh Hartnett sera un jour réalisateur, quitte à faire quelques détours via Babylone. Depuis un an et demi, Hartnett, 39 ans, a vendu un script à DreamWorks (« mais il n’a jamais été tourné ! ») et écrit un deuxième scénario qu’il espère pouvoir réaliser lui-même d’ici la fin de l’année. En attendant, il continue de jouer pour de jeunes cinéastes prometteurs. Même si la paternité a quelque peu effrité son purisme. « Je suis plus ouvert aujourd’hui à ce que je refusais hier, car avoir des enfants change les priorités. Quand je tourne dans un film comme “Oh Lucy !”, je suis payé au tarif syndical. Je le fais pour la beauté du projet, mais il est très dur de gagner sa vie en enchaînant les films indépendants ; il faudrait travailler non-stop. Or, je perçois à présent combien le temps est précieux. Je dois apprendre à être plus intelligent et plus nuancé dans l’approche de ma carrière. » A quand Josh Hartnett en collants moulants de superhéros vengeur ?

« Oh Lucy ! », en salle actuellement.

Ссылка

электронный перевод

Джош Хартнетт: «Люди не понимают, что мы возвращаемся к знаменитости»

Джош Хартнетт исчез из радара. Но помните наши добрые воспоминания в «О Люси! От Ацуко Хираянаги.

В прошлом столетии Джошем Хартнеттом был Роберт Паттинсон . До Паттинсона. Или следующий DiCaprio. После ДиКаприо. Короче говоря, «следующая большая вещь». Это было до появления кардашянских и социальных сетей. Через несколько лет он продолжает играть роль красивого ребенка в кино для подростков («Хэллоуин, 20 лет спустя, он возвращается», «Факультет»), затмевает белый блеск Бен Аффлека в «Перл Гавань "и платья в« Падении черного сокола »Ридли Скотта. Но именно София Коппола поднимает его в ранг иконы, предлагая ему роль Поездка Фонтейн в «Девичьи самоубийства». В 2006 году он был детективом в Де Пальме («Черная Далия»), время, чтобы установить его репутацию нео-Брэда Питта. Тогда ничего. Джош Хартнетт накапливает титулы, которые никто больше не увидит. И отказаться от всех супергероев блокбастеров - от Супермена до Бэтмена.

Стратегия обзора? Не, если мы ему верим, нашли почти десять лет и двух младенцев позже на плакате первого независимого фильма очень необычно. «Я не сожалею. Мне предложили все и отказались от многих проектов, но у меня была карьера, которую я хотел. Большинство людей не понимают, что мы можем отвернуться от знаменитостей, но в то время мне постоянно предлагали одно и то же. Я предпочел рисковать на незнакомой местности. Как в случае с фильмом Ацуко Хираяна, частично снятым в Японии. В «О Люси! «Джош играет учителя английского языка, потерянного в столице Токио, соблазнителя по возвращении японских лолитов, жалкого ничего, но кто еще может позволить себе смеяться. Потому что прежний идол, воздух ничего, все еще там и не останавливается.

Его глаза были отточены, в то время как школьник, он делает карманные деньги в местном магазине видео. И обнаружил удивление, что есть мир, отличный от блокбастеров, которые он использует для гипса в своей родной Миннесоте. Иностранное кино, новая волна, Луис Малле ... Оттуда червь находится в яблоке: Джош Хартнетт будет режиссером в один прекрасный день, даже если сделать несколько прогулок через Вавилон. В течение полутора лет, Hartnett, 39, продал сценарий DreamWorks («но он никогда не был застрелен!») И написал второй сценарий, который, как он надеется, сможет сделать себя к концу в год. Тем временем он продолжает играть за перспективных молодых кинематографистов. Даже если отцовство несколько разрушило его пуризм . «Сегодня я более открыта тем, что вчера отказалась, потому что дети меняют приоритеты. Когда я снимаюсь в фильме «О Люси!», Мне платят по ставке союза. Я делаю это ради красоты проекта, но очень сложно зарабатывать на жизнь, цепляя независимые фильмы; необходимо будет работать безостановочно. Теперь я понимаю, как драгоценное время. Я должен научиться быть более умным и более тонким в подходе к моей карьере. Когда был Джош Хартнетт в колготках супергероя Venom?

«О Люси! », В настоящее время в комнате.

http://s8.uploads.ru/t/xofDM.jpg
François Berthier / Paris Match

210

Actor Josh Hartnett finds satisfaction working on a new independent comedy

LOS ANGELES (KABC) --
Josh Hartnett is one of the stars of the independent comedy film, "Oh Lucy!" where he plays a man teaching English in Japan.

After he unexpectedly heads home to Los Angeles, a student named Lucy and her sister show up on his doorstep.

"When you're doing a bigger film, people are expecting it to appeal to a larger audience so that's what it's geared toward, it's ultimately made to serve that purpose," Hartnett said. "And when you're doing a small film, it's a personal experience for the director and so when that actually gets pushed through and finds a good audience it's very rewarding. I love this process."

"Oh Lucy!" features several Japanese stars who don't often get the opportunity to work in films seen in the U.S. Hartnett loved the work ethic attached with this project.

"They would give me a schedule that was down to the minute, when I was going to be performing and when I was going to be off and, literally, it worked to the minute," Hartnett said. "And that just doesn't happen here."

Hartnett said there's a real satisfaction and excitement that goes with fostering a smaller project, especially when every screening they've had so far has ended with a standing ovation. "Oh Lucy!" is also up for two Independent Spirit Awards.

"It's done the best it could possibly do for a movie of this size that is both Japanese-American co-production. It's not something that fits into a box very easily," Hartnett said. "There are subtitles, but it's not throughout the whole film. And I would encourage everyone - and I don't say this about every film I do - I encourage everybody to see this film because I think it's genuinely one of the most entertaining films I've done."

"Oh Lucy!" is in southland theaters March 2nd in limited release.

Ссылка


Вы здесь » Josh Hartnett Forum » Биография. Biography » Интервью Джоша / Josh's interviews