The Free Man

Самая жесткая часть ночи.

30 июня 2010 | 03:58 «Самый фантастический элемент «Затмения» не вампиры и оборотни, воспринимать которых нужно в большей степени как метафоры, а образ Эдварда Каллена, как идеального с моей точки зрения мужчины. Мужчины, способного на настоящую любовь и поступки во имя ее, мужчины, которых почти не осталось в реальном мире». — Из выступления Стефани Майер перед студентами и преподавателями The University of Arizona, июнь, 2010 г.

Перед началом сеанса «Затмения» я больше всего волновался за Мелиссу Розенберг. Ведь именно на хрупкие плечи лучшей подруги Стефани Майер легла трудная задача — написать достойный сценарий по третьей части сумеречной саги. А задача эта была отнюдь не простой, учитывая не только возросший в полтора раза объем третьей книги, но и массу различных сюжетных линий, появление новых героев и усложнившиеся отношения внутри любовного треугольника: Эдвард-Белла-Джейкоб, который в «Затмении» все меньше напоминает его классический вариант.

В том, что Дэвид Слейд сможет снять качественный фильм по хорошему сценарию, я ни сколько не сомневался и не потому, что ему близка вампирская тематика. Дело в том, что Дэвид, прежде всего, известный британский рок-клипмейкер, снявший большинство клипов «Muse» и его клиповый стиль режиссуры на как никакой другой, подходил для третьей части саги.

После просмотра «Затмения», уже с полной уверенностью можно сказать, что тандем Розенберг-Слейд оказался на высоте, удачно обозначив в фильме не только все основные эмоциональные и смысловые элементы книги, но и сохранив при этом большинство фрагментов историй о прошлом Розалии и Джаспера времен Гражданской войны и о происхождении семьи Квиллетов.

Впрочем, основная цель, поставленная перед создателями фильма руководством «Summit Ent.», заключалась не в том, чтобы предельно точно отразить книгу, а в том, чтобы сделать фильм интересным не только для девушек, но и для их парней. Благо, текст «Затмения» предоставлял массу возможностей для усиления динамики фильма. Однако, по-настоящему напряженной, жесткой и динамичной получилась лишь финальная битва новообращенных вампиров с оборотнями и Калленами, с ее весьма реалистично разбивающимися на куски «мраморными» головам и оторванным конечностям вампиров.

Неклассический любовный треугольник.

И все же «Затмение», даже нарастившее мускулы в виде трэшевых экшен-сцен и флэшбеков — это, прежде всего, история любви Эдварда и Беллы, переживающей очередные испытания. Ведь в 19-летнюю Беллу влюблен не только опытный и хладнокровный 109-летний романтик Эдвард, но и молодой и горячий 17-ти летний Джейкоб. Поэтому, весь фильм типично подростковые, наивные и сумбурные отношения Джейкоба и Беллы пересекаются с попытками Эдварда придать его отношениям со своей возлюбленной совершенно иной и намного более серьезный смысл. Причем все это происходит на фоне старого противостояния вампиров и оборотней, постоянных происков Виктории и ее новой «армии», жаждущих отмщения и Волтури, которые в любой момент могут проверить исполнения своего приказа. Том самом тревожном, «сумеречном» фоне, который пронизывает весь фильм с его первых сцен и делает чувства его героев, как на войне, особенно обостренными.

Квинтэссенция любовного треугольника была тонко воплощена Слейдом в великолепно снятой «The tent scene»: беспокойной холодной ночевке трио героев в палатке и прощальном поцелуе Джейкоба и Беллы. Как и в романе, эта сцена с ее томительным ожиданием рассвета перед битвой, с разговором Эдварда и Джейкоба, через спящую между ними Беллу, стала ключевой в фильме по своей эмоциональности, эротичности и напряженности.

Герои сумеречной саги.

Вся сумеречная сага, которая стала одним из знаковых событий в литературе и кино последних лет, выросла из одного сна Стефани Майер, в котором она увидела образ Эдварда Каллена, как идеального с ее точки зрения зрелого мужчины, целующегося на залитом солнечным светом лугу с совсем неидеальной юной возлюбленной. И весь вампирский «сумеречный» антураж был придуман ей затем только потому, что обычный мужчина, обладающий набором таких несовместимых черт, как у Эдварда, смотрелся бы в романе как пришелец из другого мира. Сумасшедшая популярность сумеречной саги у представительниц прекрасной половины человечества от 12 до 60 лет во всех странах мира, выделившая ее из массы аналогичных вампирских историй, как раз и была вызвана невозможностью найти в их реальном мире мужчину, даже отдаленно похожего своим благородным и всепрощающим поведением, своей истинной любовью и безупречным отношением к объекту этой любви на Эдварда Каллена.

Роберт Паттинсон в третьем фильме сумел не только передать все эмоции Эдварда, но и открыть новые агрессивные грани своего героя, изящно совместив хладнокровие в постоянных стычках с Джейкобом и беспощадность к врагам Беллы с благородным, всепрощающим поведением по отношению к ней. При виде метаний Беллы, многие поступки Эдварда могут показаться немного странными. Но мудрость Эдварда как раз и заключается в том, что он хорошо понимает: чтобы получить все — надо отпустить, дать полную свободу объекту своей любви, чтобы именно Белла, а не Эдвард за нее, сделала в финале фильма самый важный и окончательный выбор в своей жизни.

Кристен Стюарт в «Затмении», в строгом соответствии с текстом романа, сыграла юную и хрупкую девушку, которая переживает первые любовные чувства и не может, порой, разобраться в них. Те самые подростковые, яркие, самозабвенные, наивные, но категоричные и импульсивные чувства, когда хочется всего и сразу. Белла одновременно мечтает о безумной любви и сексе с Эдвардом и о преданной дружбе с оттенком романтических отношений с Джейкобом, хочет стать вампиршей и поступить в хороший университет в самом сумеречном месте. Но вскоре она понимает, что выбор может быть только один и он будет иметь массу последствий для всех окружающих ее близких людей. В этом отношении броская фраза Джейн Волтури: «Решение, решение…» и первая сцена на лугу, когда Эдвард и Белла читают знаменитое стихотворение «Fire and Ice» Роберта Фроста, приобретают совершенно другой, метафоричный смысл.

В целом игра Паттинсона и Стюарт в «Затмении» перешла на иной качественный уровень, чему в немалой степени способствовали сыгранные им сложные и разноплановые драматические роли в «Помни меня» и «Ранэвейс». Лучшей оценкой их стараний служит недавний комплимент от самой Стефани, заявившей, что: «Паттинсон и Стюарт воплотили в «Затмении» именно тех Эдварда и Беллу, которых я впервые увидела в своем сне» и «представить в этих ролях других молодых актеров — невозможно».

Что касается новых героев фильма, то нельзя не отметить Брайс Ховард, несмотря на малое экранное время, очень тонко прочувствовавшую роль Виктории и австралийца Ксавьера Сэмюэла, прекрасно сыгравшего напряженного «новообращенца» Райли.

Работа над ошибками.

«Summit Ent.» всегда была открытой для зрителей студией, которая внимательно следит за мнением поклонников ее фильмов. Учитывая, что, несмотря на более чем успешный в кассовом отношении прокат «Новолуния», фильм Вейца вызвал много нареканий у преданных поклонников саги, при работе над «Затмением» студия постаралась исправить все недостатки второй части.

Прежде всего, для этого была очень серьезно переработана музыкальная основа нового фильма, ставшая в «Затмении» более гармоничной и удачно вписанной в контекст сюжета. Специально для «Затмения» «Muse», чье музыкальное участие в каждом фильме саги было одним из ключевых пунктов контракта Майер, написали великолепную балладу «Neutron Star Collision (Love is Forever)», звучавшую на вечеринке Элис Каллен. Из остальных композиций саундтрека я бы выделил задорный инди-рок «Jonathan Low» от молодых нью-йоркцев «Vampire Weekend», трогательную и мелодичную песню австралийки Sia «My love» и ударно-зажигательный инди-поп-трек «Atlas» от шотландцев «Fanfarlo».

Визуальная часть фильма стала снова больше напоминать «Сумерки» Кэтрин Хардвик с их полюбившейся многим зрителям приглушенной сине-зеленой готической «сумеречной» гаммой. Более того, одному из ведущих операторов мира Хавьеру Агирресаробе, прославившегося съемками арт-хаусных: «Дороги» и «Моря внутри», удалось найти в «Затмении» именно те пейзажи Британской Колумбии, те необычные крупные планы и ракурсы съемок, которые очень точно раскрыли драматизм сюжета фильма.

Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что у Слейда удивительным образом получилось соединить в «Затмении» изящность, чувственность и тонкость любовной линии «Сумерек» с напряженностью и драматизмом многих сцен, благодаря чему фильм стал более взрослым, сбалансированным и целостным, чем «Новолуние» Криса Вейтца.

Единственное, что осталось на прежнем уровне — общее качество спецэффектов и немного скомканная финальная сцена фильма. К сожалению, ограниченный бюджет «Затмения» не позволил привлечь для работы в фильме грандов компьютерной графики и все CGI-сцены создавали те же молодые калифорнийские студии: «Wildfire» и «Tippett Studio», которые работали и над первыми двумя частями фильма. Что касается чересчур мелодраматичного финала`Затмения», то в этом компоненте сказывается «сериальное» прошлое Мелиссы Розенберг, которая так и не научилась придумывать виртуозные концовки своих сценариев. Словно извиняясь за это, со-президент «Summit Ent.» Эрик Фейг обнадежил, что финал пятой, заключительной серии саги будет просто фееричным. Ну что же — ждать осталось совсем не долго.