Скорее всего)))
Нужно у Gagda уточнить! 

угу...
здесь прям как в анекдоте: ложки то нашлись...но вот осадок неприятный остался... (с)
деньрождениябезнадежноиспорчен...    

http://www.spletnik.ru/kino/cinemaint/2 … redko.html

За неимением нового, перечитываю, весело...
Джош Хартнетт. Интервью декабрь 2004

Гламурное возвращение Джоша Хартнетта

Джош Хартнетт сам не знает, с кем у него роман

Актёр Джош Хартнетт не против жениться
Джош Хартнетт посетил родину своей возлюбленной

Людмила, спасибо!

ну... не для всех тут это читаные-перечитаные вещи )) мне, например, пару интервью было очень интересно почитать, - я их не видела... 
встали на место некоторые фразы вас, "старожилов", которыми вы обмениваетесь, обсуждая что-то...))))
помню, в одной и дискуссий Удача написала фразу вроде "сейчас Джоша так уже запросто в гараж не пошлешь". Ясно, что где-то что-то, значит, было, о том, как Джоша гоняли в гараж. И вот теперь - увидела, откуда тут ноги растут ))
В общем, спасибо!

Сидела тут - >>. Наткнулась на статью, посвященную расставанию (тому, который было в 2010 году) с Софой. И зацепилось..

Мы, в общем-то, как оказалось были не так далеко в размышлениях о Джошике.

Как сказала Verte, это читать обязательно! 

Five Films: Josh Hartnett Reflects on Some His Most Memorable Roles

March 07th, 2012

by Henry Giardina

Photography by Kurt Iswarienko

Not long ago, the consummate charmer defined what it meant to be a teenage rebel. Now, at 33, he looks back on some of his unforgettable earlier roles⎯ and that magical night he spent in a Texas slammer.
The Faculty (1998): Drug-dealing high school senior Zeke Tyler and an unlikely group of misfits band together to battle their teachers, whose bodies have been overtaken by alien parasites.

Number of times Josh Hartnett was arrested during the film’s production: 1

Number of arrests he has left before facing the death penalty in Texas: 2

The Faculty was the first film I got cast in. I’d been doing a TV show [Cracker] in L.A. after six months of being in art school, so I was basically just out of the house. I hadn’t yet read the script when I went in for my first meeting—I’m sure it was available, but I was young and I didn’t give a shit, and I think [the film’s director] Robert Rodriguez loved that. He said to me after I was cast, “I was looking for the coolest kid in school, and you just didn’t seem to care at all.” We had so much fun, maybe too much fun. Actually, I got arrested down there, but it wasn’t really my fault. The cops who pulled me over typed in the vehicle identification number wrong, so they arrested me for stealing a car. Robert and Elizabeth [Avellan, the film’s producer and his wife at the time] came down to bail me out of the Austin county jail in the middle of the night so that I could work the next morning. Since I didn’t show up for trial, because it was so ridiculous, they put a strike on my record. If I get arrested twice more, or get convicted of anything twice more in Texas, I’m getting the electric chair, or whatever they do now—lethal injection?

The Virgin Suicides (1999): High school heartthrob Trip Fontaine seduces and then abandons Lux Lisbon (Kirsten Dunst), who, along with three of her sisters, kills herself.

Number of working actors named Trip, according to IMDb: 1, a stunt-double dog.

Amount of rights ownership attained for the film adaptation of The Virgin Suicides: 0

I haven’t seen the movie since it came out. The thing that really got me about The Virgin Suicides is that it’s a far-fetched idea in a simple setting, and every one of the characters’ predicaments is relatable. You change allegiances throughout the course of the script, and the film did the same thing. You get into the head of Lux when she starts to fall for Trip, and then you get a sense of who Trip is to her. I remember the scene with Trip and his two dads, and there’s a voiceover, where the narrator talks about Trip’s recent blossoming from his young, chubby self into this lean, sexually desired young man—and he was living it up. Because the characters are so relatable, it’s even more shattering when you end up disliking them, even hating them. I believe Sofia [Coppola, the film’s director] adapted it from Jeffrey Eugenides’ book without even having the rights to it. It was risky because she could have wasted a year of her life, but I think that’s what has to be done when you’re a young filmmaker and you want to make your mark.

O (2001): Steroid-addicted high school basketball player Hugo Goulding tears apart sweethearts Odin (Mekki Phifer) and Desi (Julia Stiles) in Tim Blake Nelson’s retelling of Shakespeare’s tragic play Othello.

Percentage of Julia Stiles films involving Shakespeare: 11.5

Number of Julia Stiles films called Sexting:

I’d read Othello before we made the movie, and when we started filming, I carried around a leather-bound edition that Tim Blake Nelson had given me—then I threw it away and just tried to play this kid who loves basketball and lives in South Carolina. We shot the film pre-Columbine—there had been a couple of school shootings but not on that level. I’d done a little research on those kids who felt disenfranchised and the ones who survived. After we shot it, Columbine happened and the film didn’t come out for another two-and-a-half years. It just wasn’t something people wanted to watch.

40 Days and 40 Nights (2002): San Francisco–based dot-com entrepreneur Matt Sullivan tries to abstain from sex for the duration of Lent only to be forced into intercourse by his ex-girlfriend at the 11th hour.

Number of sex comedies made about Lent since 2002: 0

Number of movies starring Josh Hartnett and Harrison Ford as cops who moonlight as a yoga instructor and a real estate agent, respectively: 1

I grew up Catholic, so I thought the idea of basing the plot around Lent was funny. People were freaked out by the film’s frank, almost adolescent view of sex. I always said when they asked me to play the role, I don’t know if I’m the right guy for it. I thought the ideal casting for it would have been a young Harrison Ford, someone for whom the stakes are so high—monumentally, melodramatically high—and he’s roughly pushing his way through this crisis, which happens to be self-imposed. It would have been hilarious to treat it dramatically. There were a lot of hands in the pot on this one. People were hedging their bets, in a certain way, with the style—everything’s in Technicolor. Personally, if I had directed the film, I would have made it much bleaker.

Wicker Park (2004): Advertising executive Matthew Simon scours the city of Chicago in search of Lisa (Diane Kruger), a women with whom he’d once been in love.

Disorientation films of the ’90s: Trainspotting, The Matrix, The Sixth Sense.

Disorientation films of the ’00s: Wicker Park, Memento, He Loves Me… He Loves Me Not.

Wicker Park was based on a French murder mystery called L’appartement, both of which were played in this nonlinear format. When we made Wicker Park, there was a lot of talk about whether or not we should include the murders that were in the original. Ultimately, the decision was made to create something less sensational and more about missed opportunities and bad timing, which I liked because I thought it took more of a risk. Film is always a bit disorienting when you’re making it. There are only, like, two people on set who have any sense of how things are going to be put together. They say a film is made three times: once when it’s written, once when it’s filmed, and once when it’s edited. I think even the director sometimes has a misconstrued sense, or a different idea, of how a film will turn out. It’s a puzzle.

Styling by Trevor Stones.

Источник

Вот, попалось сегодня на глаза! Ресурс Popsugar подобрал фотографии "звезд" с собаками, полагая, что четвероногие питомцы делают этих людей еще более привлекательными. Джош Хартнетт тоже попал в слайд-шоу - на 23 месте (из 32), можно полюбоваться.
popsugar

Душа моя поет - каждый день пишут о Джоше))) Ничего нового, конечно, обмусоливают старое, но ПИШУТ! Помнят его, любят, ждут и надеются.

Вот, чем порадовало французское издание

Ссылка

Проанализировали изменение облика Джоша за последние 10 лет))) Ну, и на том спасибо.

GQ 2006 год. Прочитала с большим интересом. Время выхода "Черной орхидеи". Статья наверняка есть на форуме, искать буду потом. Но пусть ещё будет сегодня и здесь.  Статьи на форуме не нашла, читайте, вопросы-ответы про бокс, красоту и Микки Рурка вам понравятся! 

Редактирую сообщение второй раз, нашла я эту статью у нас, но в ещё больше урезанном варианте.
Чёрная орхидея
Josh Hartnett's Arrested Development

Just when he was becoming the next It boy, Josh Hartnett put the brakes on stardom and checked out of Hollywood. If his groundbreaking role in Brian De Palma's The Black Dahlia is any indication, this is no ordinary comeback

He's explaining why, before shooting The Black Dahlia, he felt it was necessary to learn how to box—not to learn how to look like a boxer but to learn how to box. In the film, based on James Ellroy's novel and directed by Brian De Palma, Hartnett plays Dwight "Bucky" Bleichert, a former 1940s prizefighter turned police detective, a man whose psyche was hammered into shape inside a boxing ring, "fighting no-name opponents in a no-man's-land division."

So for five months, Hartnett worked out with Sankara Frazier, the founder and chief trainer of a Minneapolis boxing club called the Circle of Discipline, putting in three- and four-hour days and keeping his weight at 175 on the dime, like a real light heavyweight training for a shot at the title.

This would appear to be due diligence if Dahlia were a boxing movie. It is not. The film features only one actual boxing scene—a fight between Bleichert and his partner, played by Aaron Eckhart, which is bloody and thematically crucial but unfolds mostly in montage—and therefore Hartnett's half-year Million Dollar Baby apprenticeship more precisely resembles craziness. But when you're a recovering teen idol, and you have spent years trying to prove your fitness for grown-man parts, and a legendary director hires you to play an obsessed cop in a lurid crime film whose script specifies that your character used to do a little boxing, you do not mess around. You tape up your knuckles and step into the Circle of Discipline.

I ask Hartnett if all that training made him feel like he could have taken a real fight.

"Sure," he says. "But I would have lost." (He caught a couple of wild left hooks from Eckhart when they squared off on-set. That was enough.)

It would have been an interesting career decision for you, I say.

"Mickey Rourke did it, didn't he?" Hartnett says.

Yes, I reply. And he really messed up his beautiful grille in the process.

"Yeah," Hartnett says almost dreamily. "But now he's got a whole new career, as the kind of questionable dude."

You get the feeling Josh Hartnett would love to play a few questionable dudes. That he would like to be thought of as shifty, sketchy, or unreliable—or at least as the type of actor who can project those qualities convincingly; that from now on, he wants his career to be about exploring these dark places, and that this is why he was not merely willing but on some level eager to be punched in the face by Aaron Eckhart, signifying as it did his commitment to the character and his willingness to suffer for his art.

Or maybe, secretly, he just wanted to rough up that pretty face a little bit. Because right now, Josh Hartnett is about the last guy you think of when you think of questionable dudes. Once, back when nobody knew much else about him, he played a generically virtuous American hero in Pearl Harbor, one of the least subtle blockbusters ever made, and since then he has been trying to convince the world that he has something more to offer it than boring righteousness—that he can play men who aren't straight shooters, good soldiers, or boyfriend material.

"When that film came to me," he says, meaning the one with the harbor, "I wasn't sure if the directors I wanted to work with would respect me if I did it. I wasn't sure what the mood was going to be. It's hard to overcome that pretty-boy thing. I don't know," he says. "I always wanted to be considered an actor."

*****

It wasn't the pretty-boy thing. Okay, maybe it was. But it wasn't just that. Let's be honest: Josh Hartnett was foisted upon us. Sometimes we choose actors. We build an appreciation of them casually, over time, and then one day we say, Hey, Paul Giamatti, we are down with you. Go on with your bald, bad self. But sometimes forces just align, and an actor becomes instantly unavoidable, which in turn makes him easy to hate. This is how it went with Josh Hartnett. We were just told that he was a star. His ubiquity came so suddenly that by the time we could put a name to his face (the square jaw, the safety-scissors haircut, the vaguely otterish good looks) we were already sick of looking at it.

Hartnett got the movie-star push long before he had anything resembling a movie-star résumé. He had been good in one great film—Sofia Coppola's The Virgin Suicides—and decent in a couple of post-Scream horror flicks, but outside the fantasy lives of teenage girls, he'd made no real mark. But by spring of 2001, people were calling him "a throwback to the old Hollywood legends, a cross between Gary Cooper and Montgomery Clift." Josh Hartnett, they told us, "is going to be fucking huge."

Granted, the people in question were Pearl Harbor producer Jerry Bruckheimer and director/fucking-hugeness expert Michael Bay, respectively, but the impression stuck; Hartnett's inevitable enormity was now part of his official narrative. You couldn't look at him squinting sheepishly from the cover of Vanity Fair without feeling like the fix was in. He could have been the new Brando and he still would have seemed like New Coke.

Pearl Harbor turned out to be lousy—a bombastically wet-brained attempt to land Top Gun on the deck of Titanic, with a stiff, bewildered performance by Hartnett. And its lousiness seemed to validate our skepticism. It made the concept of Josh Hartnett, incipient megastar, seem about as genuine as those computer-generated Japanese fighter planes with which he'd shared the screen. There was one more big movie after that, Ridley Scott's grim Somali-war drama Black Hawk Down, in which Hartnett is sort of quietly devastating. But by then it was too late—we had already tried and convicted him of being a manufactured leading man. By then, even Josh Hartnett was getting a little tired of Josh Hartnett.

Источник

Отредактировано Людмила (2013-11-05 09:52:26)

-  2  -

Мы впервые встретились с темноте безлюдного итальянского ресторана в Нью-Йорке, в Ист Виллидж. Под мешковатой белой футболкой и шортами Хартнетта скрывается атлетическое тело, у него великолепная кожа и красивый загар. Он щеголяет редкими усиками и намечающейся (нано)бородкой, и когда он заправляет свои чистые длинные волосы (длиной до подбородка) за уши (а делает он это приблизительно каждые 90 секунд) – во всем его облике сквозит что-то мушкетерское.
Город задыхается от жаркого послеполуденного зноя, погода совершенно стоит необъяснимая, несоответствующая  поздней весне, город превратился в сплошное огнедышащее пекло, а Хартнетт все-таки приходит на встречу в гранджевой шапочке, как бы говоря: «Я - известная персона, и я оберегаю свою личную жизнь». Точно также белый стетсон кричит «Я ковбой». Шапочка – это фирменный стиль Хартнетта. На снимках папарацци его практически не бывает без нее – и это ясно показывает, как хорошо работает подобная уловка.
Хартнетт, который с 2003 года живет в Нью Йорке, похоже, ведет самую обыкновенную жизнь 28-летнего парня. Он вращается в среде Pitchfrok (2) , посещает рок фестивали и концерты. И даже если он и засветится в одном из «эксклюзивных» мест, то обычно это одно из тех святилищ, известных любому нью-йоркцу, и куда попасть не составляет особого труда – бары с пропусками-паролями, полусекретные рестораны, раскиданные по всему центру города. Его уж точно не встретишь в респектабельных, затянутых бархатом  клубах Манхеттена, чья основная задача – оберегать покой знаменитостей. Он вращается в таких кругах, среди таких крутых людей, которым нет дела до его существования, хотя позже они могут вспомнить, что видели его.
Конечно же, Хартнетт – не обычный 28-летный парень. Для начала, он - Джош Хартнетт. А дальше, у него есть подруга, заслуживающая отдельного разговора. Хартнетт встретил Скарлетт Йоханссон в прошлом году, на съемках «Черной Орхидеи». Она играла роль Кей Лейк – блондинистую из двух роковых красоток фильма. Она рассказывала, что переехала к Хартнетту еще в прошлом году, а спустя несколько недель после нашего разговора, желатая пресса распространила слух, что пара приобрела лофт в Трайбеке с тремя спальнями за $6 млн. Похоже, отношения Хартнетт-Йоханссон идеально вписываются в отношения звездных пар, и на них распространяется omertà (3)  - когда речь заход о ней, Хартнетт бормочет избитое клише о том, что предпочитает не распространятся о своей личной жизни, и замолкает, складывая руки таким образом будто бы говоря: Ну, давай дальше.
Киноманы скажут, что они знали о романе межу Хартнеттом и Йохансоон с момента выхода фильма на экраны, наблюдая за химией их персонажей на экране, и в особенности их страстной сцены на обеденном столе среди остатков еды и обломков посуды. Это невозможно отрицать. Но фильм – это гораздо больше, чем химический опыт. Все-таки это мир Эллроя –Лос Анжелес, город с больной душой, где полицейские насквозь продажны, и не снимают своих шляп – и это господствует в стильном и мрачном бреду де Пальмы. Тяжелая, кровавая, запутанная «Орхидея» Брайана де Пальмы – это первая экранизация романов Элроя, которая по своей невнятности переплюнула первоисточник, что делает ее идеальной для актера, который играет не в полную силу, такого, как Хартнетт. Иногда его потенциал все же прорывается сквозь пустоту на экране – сложно сказать, те чувства, которых он не показывает - они глубоко спрятаны или отсутствуют вовсе – но в таком диком фильме как «Орхидея» – это только его актив. Вместо того, чтоб взорваться, он только скрежещет зубами, как если бы он хотел зажать кулак во рту.
«Вы говорите о фильме, переполненном шляпами, сигаретами, копами и проститутками, - рассказывает Аарон Экхарт. – и я думаю, то, как Джош движется, его голос – все это прекрасно вписывается в этот жанр. Но у него также есть эта способность – играть больше внутри себя, чем напоказ. Он загадочный. Посмотрите «Чайнатаун» – что самое волнующее (роль Дека Николсона) – он неприятный и остроумный, ничто не может его пронять, и отсюда начинаются все перипетии сюжета».
«Полагаю, я движущая сила всего фильма – говорит Хартнетт. – Баки – недооцененный игрок в команде, он наблюдатель, он тот, кто думает, рассказчик, в конце концов. У меня неблагодарная работа оставаться неизменным в изменяющемся мире».
Другая сторона Баки – это то, что он определенно еще один в плеяде стоиков в исполнении Хартнетта, не смотря на то, что он тот, кто разгребает проблемы на улицах. Он гордится фильмом и своим исполнением, но часть его желает чтоб его персонаж был более…, ну, вы знаете - подозрительным.
«Он оказался втянутым в эту грязь больше, чем предполагал – он просто плавал в ней к концу фильма, - объясняет Хартнетт. – Но в книге, сразу же, в самом начале, без промедления, Элрой рассказывает, что Блайкерт никакой не герой. Мне бы хотелось, чтоб и в фильме это было показано. Мне кажется, что они (создатели фильма) хотели, чтоб по ходу сюжета он глубже и глубже опускался в кроличью нору, а не был уже в ней.»

_____________________________________________________________________________________________________
(2) электронный журнал, посвящённый музыкальной критике и комментариям, новостям музыки и интервью с исполнителями. Основное внимание уделяется инди-музыке, особенно инди-року. Тем не менее, диапазон охватываемых музыкальных жанров, распространяется и на электронную музыку, поп, хип-хоп, танцевальную и фолк-музыку, джаз, хеви-метал и экспериментальную музыку.

(3)  Закон молчания
Прим.переводчика

-   4   -

Если бы. С того момента, как на экраны вышли «Перл Харбор» и «Падение Черного ястреба», «Джош Хартнетт» стал товаром  больше, чем когда-либо.

- В какой-то момент, - вспоминает Хартнетт, - кто-то, работающий с ним, усадил его и сказал: «Ну вот, а теперь тебе нужно определиться – хочешь ли ты, чтоб твоя карьера развивалась по типу Тома Круза, или по типу Шона Пенна», - точно так же как официант предлагает выбрать между супом и салатом. Я же посмотрел на него и ответил: «Шансов, что у меня будут подобные карьеры – либо призрачно мало, либо вообще никаких».

В период 19 – 23 лет, в годы наибольшего расцвета, познания окружающего мира и самоопределения, Хартнетт снялся в 10 фильмах. Он практически жил в отелях и на чемоданах. «У меня не было ничего, - рассказывает Хартнетт. – кроме того, что я мог унести с собой в сумке». Была гитара, пара кляссеров с CD дисками, на 200 штук каждый, кое-что из необходимых для живописи предметов, несколько книг и немного одежды. Все это на первый взгляд кажется крутым, но затем он начал тосковать по жизни, которая выходит за рамки багажной полки.
Что ж, вы можете сказать, что просветленность приходит с определенными трудностями.

А затем появились дети с утраченными конечностями.

Это было в трущобах Марокко, где Хартнетт провел 5 месяцев на съемках «Падения Черного ястреба».
«Я увидел настоящую нищету – рассказывает Хартнетт, - вокруг бегали дети, и было даже интересно, откуда среди них столько безруких или безногих. Это выглядит так непропорционально, понимаете, о чем я? Поэтому я кого-то спросил, и мне ответили, что иногда, при рождении, детям ампутируют конечности, потому что так из них получатся лучшие попрошайки».

В общем, с  Хартнеттом произошло, то, что частенько случается с 22-леними молодыми людьми – ты оказываешься в дерьмовом месте, и понимаешь, что боготворишь окружающий мир больше, чем он тебя. Но с 22 летними кинозвездами это случается значительно реже, ведь их жизнь посвящена тому, чтобы обособить себя от остального мира, принять себя как центр вселенной.

«Марокко действительно изменило мое видение мира. Я как бы утратил интерес к гламурной стороне нашего бизнеса. А кроме того, я терял связь между тем, кем я был и тем, кем хотел бы стать. Мне нужно было отступить и разобраться в себе, принять новую перспективу.»

После премьеры «Падения Черного ястреба» в 2001 г, Хартнетт вернулся домой в Миннеаполис, купил дом и жил в нем со своей школьной подругой Эллен Фенстер. Это стало его первым постоянным адресом с 1997 г. В Миннесоте он провел 14 месяцев.

«Знаете, как проводят летние каникулы студенты колледжа? Я впихнул в этот период гораздо больше», - говорит Хартнетт. Он отремонтировал дом с видом на озера, по слухам стоимостью $2, 5 млн., пытался выучить итальянский, и работал со своим приятелем над сценарием фильма в стиле Индианы Джонса, который, по его словам ,купила студия Dreamworks (и который пока не попал в разработку).
Но он также занимался и другими вещами. Сценическим искусством с детьми в самодеятельном театре, где работала Фенстер. Проводил некоторую благотвроительную работу для организации CornerHouse, занимающейся правозащитой детей в Миннеаполисе. Если бы вы пожертвовали старые учебники в организацию «Книги для Африки» в Сент Поле, то у вас был шанс встретиться с Хартнеттом на приемном пункте, где он сортировал поступления. «Я делал столько, сколько мог. Потому что у меня было время. Но в большинстве случаев я был полезен в привлечении денег в проекты, и я этим и занимался.»

Чем он точно не занимался, так это не искал работу. Он читал наброски сценариев – в том числе и черновик «Черной орхидеи» – и если ему звонили, не уклонялся от разговора. Но он не покидал Миннеаполис, за исключением нескольких визитов к друзьям. Не делал одолжение режиссерам, которые хотели «вживую» оценить его талант, не ходил на прослушивания и не скреплял сделки рукопожатием. По голливудским меркам это было равносильно пребыванию в Программе защиты свидетелей. Люди, которые занимались его карьерой в то время, возможно, были близки к помешательству.
«Я думал, они поймут, - оправдывается Хартнетт. – но это их не обрадовало. Они хотели перепродать меня, получить прибыль. Мне втолковывали, что с моей стороны это просто глупо. Они твердили: «Если ты отойдешь от дел, то твои гонорары существенно уменьшатся, и в будущем тебе придется надрывать задницу, чтобы вернуться в обойму».    И я ответил что-то вроде «Ладно, значит, так и будет.»

Благодаря «Перл Харбору» Хартнетт навсегда мог ассоциироваться у нас с военно-патриотической чепухой, но приняв на грудь пару бокалов Stella Artois, он превращается в рубаху-парня Джоша. Мы провели время на выставке,  рассматривая работы Жана Мишеля Баския и «Брута от искусства» Жана Дюбюффе. А теперь мы расположились в уголке The Half King, ничем не примечательного псевдорустикального бара в Западном Челси, и разговариваем о политике. После громогласного удивления, почему каждому есть дело до того,  что думают актеры о положении в мире, он начинает увлеченно разглагольствовать о политике левых в Миннесоте. Хартнетт принципиальный противник снижения налогов. Он верит в то, что Соединеные Штаты позволяют бин Ладену развлекаться в Тора Бора, потому что Война с Терроризмом нуждается в главном злодее. Он ругает администрацию Буша, называя ее «вероятно, самой успешной бандой олигархов в истории человечества».

Да, Хартнетт из таких знаменитостей. В 2004 г, он публиковал в ежедневной газете в Миннесоте истории, объединяемые общим заголовком «Место встречи демократов накануне выборов», и также в аудитории колледжа, битком набитой студентами, призывал их отложить свои игровые приставки и пробить брешь для Джона Керри. Также он агитировал за Пола Веллстоуна, прогрессивного демократа-сенатора, противника войны в Ираке, который погиб с женой и ребенком в авиакатастрофе в 2002 г, за одиннадцать дней до выборов.

«В этом не было никакого смысла, - говоря о катастрофе, сокрушается  Хартнетт, - в этом до сих пор нет никакого смысла».

Он рассержен, и совершенно не верит в то, что авиакатастрофа была спровоцирована ошибкой пилота, или механическими повреждениями, или погодными условиями. Он заостряет внимание на том, какая напряженная была предвыборная гонка, как близко к демократам приблизились республиканцы, как важно было республиканцам получить контроль в Сенате. Он вспоминает, что мистер Буш «восемь или даже десять раз приезжал в Миннеаполис» для поддержки оппонента Веллстоуна, Норма Колмана. «Это было действительно, действительно подозрительно, - говорит Хартнетт. – Но я даже думать об этом не хочу. Просто надеюсь, что это неправда. Потому что в ином случае это совершенно, совершенно неправильно».

Позже, в ванной, я быстро набросал у себя в ноутбуке – Увлеченный, не боится выглядеть как парень с шапочкой на голове, которая защищает от «сверхсекретного психического оружия». (в англ. варианте это гораздо короче – tinfoil hat). В действительности Хартнетт немного преувеличивает: Буш приезжал в Миннесоту всего лишь 4 раза, и слухи вокруг авиакатастрофы давно улеглись – Национальная Транспортная комиссия по безопасности полетов опубликовала пространный отчет об аварии, на 75 страницах, где четко расписана ошибка пилота при плохих погодных условиях.  Но в свете этого глубоко личного разоблачения дьявола, Хартнетт показал мне малую толику того, что разглядели в нем все эти режиссеры, когда призывали его на исполнение упомянутых героических ролей. Становясь самим собой, Хартнетт представляет образец мужества, достоинства, страсти и убежденности в своих принципах.

Возможно, он мог бы пестовать эти качества до тех пор, пока его роскошные брови не примут окраску «соль с перцем» (до седых бровей, по-нашему). И кроме того, он мог бы сыграть роль Супермена. Его приглашали, несколько лет назад, когда режиссер Вольфганг Петерсен пытался переснять «Человека из Стали», и позже, когда в проект пришел режиссер Бретт Ратнер.  По слухам, Хартнетту предложили 100 млн за роль в трилогии, но он отказался на стадии подписания контракта.
«Ты смотришь «Красавцев»? (сериал). – спрашивает Хартнетт. – В курсе всех этих прикидов Аквамена?  Так и здесь. Полный отстой. Все уже отжило. Ты приходишь, они тебе говорят, что все будет круто и совсем по-другому, а потом достают тот же самый костюм…»
- Но Супермен, - возражаю я Хартнетту, - мог бы стать твоими «Пиратами Карибского моря» – твоей финансовой опорой, на эти деньги ты мог бы выучить детей в лучшем университете, даже если бы больше в жизни не пошевелил пальцем. И до конца своих дней мог бы сниматься в низкобюджетных фильмах, до которых никому нет дела. А было ли вообще хоть какое-то искушение – взять и сыграть роль в этой франшизе, - спрашиваю я.
-  .. И пойти покупать живопись Баския? – отвечает вопросом на вопрос Хартнетт. – Для меня это было в корне неправильно. Сама идея, конечно же, привлекательная, но если представить, как это все будет происходить, изнуряющие неинтересные съемки, которые вгонят в депрессию, это слишком хорошо мне знакомо. Я знаю, почему сделал такой выбор.

Звонит сотовый Хартнетта. Он строит планы посмотреть Мартина Макдонаха в постановке «Лейтенант Инишмора». Приятель Хартнетта из Миннеаполиса, Сэм Розен, ставит пьесу для одного актера – Ham Lake, и один из продюсеров Инишмора ею заинтересовался, и предложил перенести на более крупную сцену. Прошлой зимой, Розен и Хартнетт сняли короткометражный фильм по пьесе, который они хотят со временем превратить в полнометражный. «Сэм выступает в роли рассказчика, а я его злобного доппельгагнера (двойника)», - объясняет Хартнетт.

Он искренне взволнован, рассказывая о проекте. Я спрашиваю, планирует ли он режиссировать или ограничится продюсированием.
«Буду продюсером, - отвечает он. – И буду играть (тут игра слов – по-англ starring – принимать участие в постановке, и также быть звездой шоу. Джош сначала употребляет starring).
Он поправляет себя – Не буду звездой. Это шоу Сэма. Я буду  просто актером. (not starring, acting). 

***

Перевод valerie, специально для Josh Hartnett Forum

Еще одна статья  от 2002 года, сохраняю, если была в другой теме, звиняйте)
Hart throb
Hollywood's hottest new poster boy is Josh Hartnett, the chisel-jawed star of Pearl Harbour and Black Hawk Down. But behind all the hype Rachel Cooke discovers that the star being billed as 'the next Tom Cruise' is a down-to-earth Minnesota boy who believes there's no place like home.

I'm in a cinema on Union Square when I see it: a man-sized cardboard cut-out of the actor I am to interview in a hotel room in a few hours' time. Yes, it is definitely him. Same squinty eyes, same pale skin. Above his head is the title of his new movie, 40 Days and 40 Nights and beneath his feet is a roll call of names including, in big letters, his own. 'Look!' I say to my friend. 'It's Josh Hartnett. Shall I take him home with me?'

We are considering whether he will contravene any British Airways luggage restrictions, when a fierce young blonde appears. She says nothing, but looks like she might have designs of her own on Josh. We leave, empty-handed, and feel her eyes boring into our backs all the way to the subway.

It is at this moment that it finally hits me: in America, Josh Hartnett really is hot news - and girls will, if necessary, fight to the death for the right to own their very own cardboard cut-out of his 6ft 3in frame. Pay attention, and you'll see his face everywhere: on The Tonight Show with Jay Leno, on the cover of Details magazine, on billboards at run-down street corners. For the past few months, he has been publicising first Black Hawk Down, the Ridley Scott epic about America's disastrous foray into Somalia, and now this - a romantic comedy in which he plays a hunk called Matt Sullivan who takes a Lenten vow of sexual abstinence. The result, gratifyingly for the studios, is coverage as deep and crisp as freshly fallen snow.

40 Days is not the kind of film Hartnett is likely to take his granny to see. There are lots of porn jokes and strange protuberances in our hero's trousers. In one scene, his flatmate even carries out spot checks on his friend's bed linen using a special light to detect emissions. But it gives Hartnett the chance to round off an early career in teen flicks (he was named 'the unofficial Hottie of Horror' by 17 magazine) with a performance his fans will be able to breathlessly discuss on his websites for years to come. It will also remind directors everywhere that, though he looked good in combat fatigues in Pearl Harbour and Black Hawk Down, he looks even better in jeans and a sweater. It's all part of the plan, stoopid.

Happily, in person, you would never know that Hartnett is being lauded as 'the new Tom Cruise' or even 'the new Leonardo DiCaprio'. He is better-looking than either of them and about a tenth as big-headed.

We meet at a starchy hotel just off Fifth Avenue, where he and his co-star, Shannyn Sossamon, are billeted for the duration of a press junket for 40 Days. With minimum fuss, he walks into the room looking so gauche and anxious and unbelievably handsome that it's hard to sit still. Meeting him is like going on a date with a boy you know is miles - continents - out of your league: pointless and misery-inducing and thrilling all at the same time. He has high cheekbones and dark eyebrows hovering over flinty green eyes. He also, like all truly desirable men, has the requisite flaw: a delectable gap between his front teeth.

In a deep, gravelly mumble he tells me that, yeah, his grandma probably won't like his new movie. 'But if I was painting or writing, I wouldn't veer away from things because they seemed unsavoury to me. So as an actor I kind of think the same way. I should do things that are different and interesting and shed light on the craziness of the world.'

But could he, in real life... erm, do without it for 40 days and 40 nights? 'Well, I wouldn't want to but, you know, maybe. It's you women who think we guys are so highly sexed.' He pauses, no doubt to watch the red carpet creeping up my neck and across my hot little cheeks. 'I mean, I don't think most women could go without touching a man or masturbation or anything to do with sex, like, for a very long time. They'll never admit it though. Heh heh heh.'

Josh Hartnett, who is 23, was born in the St Paul half of Minneapolis-St Paul, and despite the siren call of Los Angeles, he still resides in the Twin Cities. 'It's one of those ideal places to raise a family,' he says. 'It's safe, it's beautiful, there are lakes and cabins. The people who represent me understand that I want to be there, so they just kind of let me be.

I don't love LA. I love New York and Minneapolis, so if I have a choice I'll stay in those places.'

His parents, whom he describes as 'hippyish', are divorced, but he is close to both of them, and his three younger siblings, Jake, Joe and Jessica. His father was a guitar player for Al Green before taking over the family real estate business; his mother is a classroom assistant. His folks are, he insists, are a lot more interested in achieving happiness rather than success - and brought Josh up to be just the same way.

'I never really considered acting as a career,' he says. 'I kind of fell into it. Originally, I wanted to be a painter.' He got his first taste of being in front of an audience during grade school, as an altar boy. He and his friends would serve at funerals because they would get five bucks and the day off school. But mostly, he wanted to play football. Then, at 16, a knee injury forced him off the team. At first, he had a strong suspicion that acting was 'for sissies', but somehow ended up auditioning for the part of Huck Finn in a children's theatre production of Tom Sawyer. He got the part. Soon after, a local talent scout spotted him playing Sky Masterson in Guys and Dolls. By the time he left high school in 1996, he was doing TV commercials and had a manager, Nancy Kremer.

It was on her advice that he headed for Hollywood. 'She just kept calling,' he says. So he gave in. The day after she picked him up at the airport, he got an agent and was soon going to four auditions a day. Though he was not always successful - it is part of the Hartnett legend that he tried out six times for Dawson's Creek - within two months he had landed a part in the US version of Cracker, playing Fitz's son. The series was axed after nine episodes, but by that time Hartnett was already on his way. There was Halloween H2O and another horror film, The Faculty, and Sofia Coppola cast him in The Virgin Suicides as Trip Fontaine - the sexiest kid in the school - without even meeting him. 'You just knew he had it,' she said. Then, the big one: Pearl Harbour, in which he played Ben Affleck's best friend.

It was at this point, however, that Hartnett's strange Great Lakes idealism reared its head. He was repeatedly told by Pearl Harbour's producers that the movie - at that time, they thought it would be a bigger box-office smash than Titanic - would 'change his life'. Hartnett wasn't so sure he wanted his life to change.

'Yeah, I nearly turned it down,' he says, though he clearly dislikes talking about the film which, in relation to the expectations heaped on it, turned out to be a Titanic-sized flop. 'It was a role a lot of people wanted but... I didn't want to be famous.' Still, someone obviously persuaded him to think again. 'Well, we're all on a journey. The average American switches profession four times. I'm lucky to be in a business where I change the character I am playing every couple of months.'

And there was one happy by-product: his pay cheque per film is now $2m and rising. Not that he is particularly interested in money. So far, his only luxury purchase has been a new car, an Audi, bought because his parents were sick of his old Jeep breaking down all over the place. Does this mean that he really isn't interested in being the new Tom Cruise? He looks uncomfortable. 'I dunno. Tom Cruise is a multinational corporation.' He pauses and then, perhaps afraid that he might sound as if he is dissing Cruise, adds: 'It's flattering to be compared to him because he has been so successful. I think he's an underrated actor. But comparisons in the film business are completely odious. You can't follow the same path as someone else.'

He has already set up his own production company and wouldn't mind getting behind the camera himself, one day; failing that, he will go back to his first love, painting, 'providing I haven't lost my soul completely'.

So that hasn't happened yet? 'Not in my daily life, but you answer enough questions about yourself and you start to get a big head.' Isn't there a way he can stop this happening? 'Yes, by realising I'm not any more important than anyone else. I look at it like this. There are only so many blank spaces in the world for famous people, and they have to be filled 'cos everybody wants to see movie stars and stuff like that. But it's cyclical - there are people who are there for a while, then they lose it.'

He stops, looks flustered, runs his hands through his hair. 'I'm just coming up with this theory right now, so tell me if it's bullshit. What I'm saying is, it's not about me, it's about that blank space. It's about being in that spot. When you're not there, nobody cares. People care about my fame, not me. But that's fine. I have my own life. Besides, it's not as if I'm a politician.'

The way he tells it - though I am not entirely sure I believe him - fame is agony and to fall head over heels in love with it is the biggest mistake a man can make. Perhaps this is why he is so loyal to boring old Minneapolis. 'I admire the way someone like Sean Penn keeps the bullshit out of his life,' he says. 'I respect people who recognise their boundaries as to how much of this stuff they can take. I also respect people who can work in the midst of this press bonanza. Luckily, I've got a pretty good bullshit meter. I'm pretty good at returning to life after my work is done.'

As for the idea that he has some kind of masterplan, well, I'm barking up the wrong tree there. 'I just kind go along for the ride. You need some people in the world who are determined to do one thing in life, to make that thing their goal. But luckily, because you have all those other people being pillars, holding up the world, someone like me can just wander through.'

The question is, will Hartnett make it as a serious actor, as he so obviously longs to, or will he always be fobbed off with tedious chiselled-jaw roles? 'Josh runs the real risk of becoming a sort of one-man embodiment of the Backstreet Boys to hormone-crazed 15-year-old girls from Minnetoka to Tarzana,' Ben Affleck told Vanity Fair magazine, shortly before the release of Pearl Harbour. 'He is so very pretty.' These words were prophetic. Hartnett has taken to wearing a knitted beanie whenever he is out in public, though even a hat and sunglasses, he says, 'don't really help' when you are being chased down the street. 'I'm kinda learning to deal with being recognised. I'm determined not to change the way I live. I'm still gonna walk around and if people come up to me, well, no offence, but I'll say, sorry, I just can't give autographs all day.'

He was fine in Pearl Harbour, in as much as anybody could be fine in a movie whose major stars were all exploding fusillades, and, in Black Hawk Down, carried off his role as a staff sergeant with a certain intense aplomb. 40 Days and 40 Nights is unlikely to win him any prizes, though it shows he can do physical comedy if he puts his mind to it (his character has a funny, jerky jog he slips into to keep undesirable urges at bay).

But, so far, he hasn't made a movie that comes even close to, say, Trainspotting, the film he says inspired him to try his luck in Hollywood. He refers to Ewan McGregor and Ewen Bremner, his co-stars in Black Hawk Down who both appeared in Trainspotting, as 'my two friends' and adds, 'Wow! You see that kind of work and you want to be a part of it.'

So what next? 'I plan to take time off,' he says. 'I've been doing publicity for so long and before that I worked for four years straight. I could do with a break.' Is it up to him what roles he takes, or does his agent decide what he does and in what order? 'It's completely down to me. These guys give me suggestions, obviously, but I'm one of those people who when someone says "turn right," go left. I don't know whether they've figured that out yet...'

Later this year, he can be seen in O, a high-school rendering of Othello, the release of which was delayed for two years because it was feared its violence would attract negative publicity. Hartnett plays the Iago character, Hugo, so we will see then if he is capable of evil as well as cute.

When he is home, he paints and sees his friends, who are, he says, determinedly unruffled by his fame. In the past, Hartnett has resolutely refused to discuss his private life, although rumour has it he briefly dated Brazilian model Gisèle Bündchen.

On his website, however, his fans claim to have found proof that - oh no! - he does indeed have a woman in his life, and have posted a picture first published by the National Enquirer of the actor with Ellen Fenster, a girl he supposedly went to school with. 'Oh well, at least he's happy,' says one distraught fan. Weep, weep.

At the merest mention of girls, Hartnett's voice trickles away to an almost inaudible mutter. It's like asking your kid brother what he got up to at the school disco. Luckily, he is saved by the bell. The door of the room opens and two publicists troop in to retrieve their charge. I must leave now because Josh is going to have a lunch break. 'So you get time off to eat,' I say. 'Yeah,' says Josh, rolling his eyes. He unfolds himself from his chair, puts his hands in the back pockets of his jeans and heads in the direction of the sandwiches.

'You know, I'm not interested in fighting the publicity machine,' he says. 'That's not my fight. There are other things I want to fight for. I want interesting roles. I want to do some good in the world.' Poor boy. He'll learn, I guess.

· 40 Days and 40 Nights will open on 31 May

http://www.theguardian.com/film/2002/ap … s.magazine

Новая статья  к премьере, много Джоша в тексте! 
'Penny Dreadful': Actor Josh Hartnett to take on mystery and monsters in the new supernatural drama
Los Angeles: Monsters and murders of the Victorian age come alive in Showtime's new supernatural drama "Penny Dreadful," as actor Josh Hartnett leads a band of gothic mavericks to uncover the terrors that attack the city of London.

"Penny Dreadful," premiering on the CBS Corp cable network on Sunday, follows wealthy explorer Sir Malcolm Murray (Timothy Dalton) on a quest to find his kidnapped daughter Mina, as a terrifying creature wreaks havoc by devouring humans in the nighttime shadows of London.

Murray enlists the help of eclectic outsiders, some mined from British literature like Oscar Wilde's Dorian Gray and Mary Shelley's Victor Frankenstein, while others, such as Eva Green's mysterious Vanessa Ives or Hartnett's Ethan Chandler were developed by the show's creator John Logan.
Hartnett, who makes his return to television after a breakout role 17 years ago in the short-lived series "Cracker," said he drew inspiration for the gun-slinging charmer Ethan from gunfighters of the old American West, such as Wild Bill Hickok and Buffalo Bill Cody.

"He's a Russian doll of a character, and I wanted that to come across immediately," he said. "In that first scene, he's wearing a costume over a costume, he's wearing a mustache over a mustache. It's important to me that you know from the get-go that he's not what he seems."

The term 'penny dreadful' refers to cheap Victorian-era books containing tawdry, graphic stories of monsters and murder, and the show is loosely inspired by the tales of horror that thrilled working-class readers.

"Penny Dreadful" is the latest U.S. television show drawing from Victorian England after shows such as NBC's "Dracula" and Fox's "Sleepy Hollow" also resurrected gothic literary characters for the modern-day audience.

Hartnett said he saw similarities in the social changes of 19th century England and today, accounting for why audiences may relate to the bygone age.

"It was a time that was on the cusp of something new, which I think is kind of an equivalent to what's happening now, there's reverberation of change in everything," he said.

SWAPPING BLOCKBUSTERS FOR INDEPENDENT FILM

The role of Ethan is a welcome return to the spotlight for the 35-year-old Hartnett, who became one of Hollywood's in-demand young stars in the early 2000s, with leading roles in 2001's "Pearl Harbor" and "Black Hawk Down."

But after 2006's "The Black Dahlia," Hartnett - who opted not to take superhero roles for Spider-Man, Batman and Superman - stepped away from Hollywood's bigger budget fare, instead focusing on independent film projects such as 2008's "August."

"There were a lot of the top directors in Hollywood that I had projects with that we were developing, and for one reason or another, things fell apart," he said.

"Instead of doing lesser versions of those projects with other people or just doing something to keep my name out there, I pursued directors that were making really interesting projects that were off the beaten path."

Hartnett is the latest actor to embrace television as part of a recent wave of shows that have drawn film-level talent, as networks are now financing mid-level budget productions of $20 million to $50 million that Hollywood struggles to make. [ID:nL2N0NT05A]

The actor hopes to step behind the camera himself to direct, saying filmmakers with smaller movies have more options now for releasing through different on-demand platforms.

"I worked at a video store when I was younger, and I've always had a fascination with the two-hour format, that's why I've done a lot of film over the last few years," he said.

"I would love to take some of the ideas that I come up with and put them into a film, and it's something that I'll hopefully will do in the future when the time is right."

Ссылка

Она же на TODAY